— Наконец-то явился! Где ты шлялся целую неделю?!
Ваня едва переступил порог комнаты в общежитии, как Света налетела на него с претензиями. Он устало поставил сумку у двери, снял куртку.
— Света, я же говорил — мама в больнице была. Инфаркт. Я помогал отцу, пока она восстанавливалась.
— И что? Твоя мама, твои проблемы! А я тут одна сижу, как дура! Ты же обещал сводить меня в новое кафе на Пушкинской!
Ваня посмотрел на девушку. Накрашенная, в новом платье — явно не дома сидела. А он неделю между больницей и домом мотался, спал по три часа, готовил отцу еду, потому что тот от переживаний сам слечь готов был.
— Света, у мамы инфаркт был. Понимаешь? Она чуть не умерла.
— Ну и что? Не умерла же! А ты меня бросил на целую неделю! Знаешь, сколько парней меня в кафе приглашали, пока ты там со своей мамочкой нянчился?
Что-то внутри у Вани оборвалось. Он сел на кровать, потер виски. Голова гудела от усталости и недосыпа.
— Света, давай не сейчас. Я устал.
— Устал он! А я, по-твоему, не устала тебя ждать? Алёнка вон с новым парнем каждый день по ресторанам ходит, а я как нищенка!
Ваня закрыл глаза. Вспомнил, как отец держал маму за руку в больнице. Как шептал ей: “Всё будет хорошо, родная. Я с тобой”. Как мама, слабая после операции, улыбалась ему в ответ. За эту неделю родители словно заново нашли друг друга. А тут…
— Света, хочешь в кафе — иди. Я не держу.
— Ах так! — девушка тут же включила слезы. — Значит, я тебе не нужна! Ты меня не любишь!
Обычно этот номер срабатывал. Ваня начинал оправдываться, утешать, обещать. Но сегодня… Сегодня он просто смотрел, как она размазывает тушь по щекам, и чувствовал только усталость.
— Не манипулируй. Это больше не работает.
Света замерла с открытым ртом.
— Что?
— Я сказал — хватит манипулировать. Каждый раз одно и то же. Стоит мне сказать “нет” — сразу слезы и обвинения.
— Как ты смеешь! Я тебя люблю, а ты…
— Любишь? Света, ты хоть раз спросила, как мама? Как я? Тебя волнует только, почему я не повел тебя в кафе.
— Потому что нормальный парень заботится о своей девушке!
— А нормальная девушка интересуется, жива ли мать её парня.
Света фыркнула, отвернулась к зеркалу, начала поправлять макияж.
— Вечно ты всё драматизируешь. Подумаешь, инфаркт. У моей бабки два было, и ничего, живет.
Ваня встал. Прошел к окну. Во дворе общежития студенты играли в волейбол, смеялись. Нормальная жизнь. А у него?
Полтора года они со Светой встречаются. Полтора года он таскает её по кафе, покупает подарки, выполняет капризы. А взамен? Постоянное недовольство, претензии, манипуляции. Как он раньше этого не замечал?
Или замечал, но боялся остаться один?
— Ваня, ты слушаешь меня? — Света дернула его за рукав. — Завтра суббота. Поведешь меня в “Прагу”?
— Нет.
— Что значит “нет”?
— То и значит. Не поведу. Ни завтра, ни послезавтра. Никогда больше.
— Ты… ты что несешь?
Ваня повернулся к ней. Посмотрел внимательно. Красивая, да. Но красота без души — пустая оболочка.
— Я расстаюсь с тобой, Света.
Тишина. Секунду, две, три. Потом взрыв.
— Да как ты смеешь! После всего, что между нами было! Я тебе полтора года жизни отдала!
— Отдала? Ты брала, Света. Только брала. Внимание, деньги, время. А что дала взамен?
— Я… я была с тобой!
— Физически — да. А эмоционально? Ты хоть раз спросила, как мой день прошел? Хоть раз поддержала, когда было трудно?
— Это не женское дело — мужика утешать!
— Вот именно. Для тебя я не человек, а функция. Банкомат и развлекатель.
Света снова включила слезы. На полную мощность. Рыдания, всхлипы, размазанная тушь.
— Ваня, прости! Я исправлюсь! Я буду другой!
— Нет, не будешь. Потому что не хочешь. Тебя всё устраивает.
Он взял сумку, направился к двери.
— Куда ты?! Ваня! Вернись! Я же погибну без тебя!
— Не погибнешь. Найдешь другого спонсора.
— Ты… ты подонок!
— Возможно. Прощай, Света.
Вышел, закрыл дверь. Из-за неё доносились крики, что-то грохнуло — наверное, швырнула чем-то в стену. Ваня постоял в коридоре, перевел дыхание.
Свободен. Впервые за полтора года — свободен.
Пошел к лестнице и чуть не столкнулся с девушкой, которая несла коробку с вещами.
— Ой, простите! — она пошатнулась, коробка накренилась.
Ваня подхватил, помог удержать.
— Марина? Ты же из параллельной группы?
— Ваня? Привет! Не видела тебя целую вечность!
Они стояли в узком коридоре, держа коробку вдвоем, и улыбались друг другу. Марина… Он помнил её еще с первого курса. Умная, веселая, простая. Нравилась ему тогда, но он стеснялся подойти. А потом появилась Света, яркая и требовательная, и закрутила его в свой водоворот.
— Переезжаешь? — спросил он, кивнув на коробку.
— Да, комнату поменяла. На третий этаж. А ты чего такой… уставший?
— Долгая история. Мама болела, только вернулся.
— Ой, как она? Всё в порядке?
И это был первый раз за неделю, когда кто-то спросил. Искренне, с участием.
— Уже лучше, спасибо. Инфаркт был, но врачи говорят — кризис миновал.
— Слава богу. Тяжело, наверное, было.
— Очень.
Они помолчали. Потом Марина улыбнулась:
— Слушай, у меня сегодня день рождения. Собиралась тихо отметить, но… Может, составишь компанию? Если не занят, конечно.
— День рождения? Поздравляю! А Света…
Ваня осекся. Какая Света? Больше нет никакой Светы.
— Я не занят. С удовольствием.
— Правда? Отлично! Давай сначала эту коробку дотащим, а потом решим, куда пойдем.
Они поднялись на третий этаж. Ваня помог занести вещи, расставить по местам. Марина болтала о переезде, о новой соседке, о сессии. Легко так болтала, без претензий и требований.
— Всё, вроде управились! — она отряхнула руки. — Так что, идем отмечать?
— А куда хочешь?
— Знаешь, есть маленькая пиццерия недалеко. Ничего особенного, но пицца там потрясающая. И недорого.
Недорого. Света бы фыркнула — подавай ей рестораны. А Марина…
— Отличная идея. Пойдем.
В пиццерии было уютно и шумно. Студенты, влюбленные парочки, компании друзей. Марина и Ваня сели у окна.
— За что пьем? — спросил он, поднимая стакан с колой.
— За новые начинания! — улыбнулась она.
— За новые начинания, — повторил Ваня.
И почувствовал — это правда. Новое начало. Без манипуляций, без слез, без вечных претензий.
Они проговорили до закрытия. О учебе, о планах, о мечтах. Марина хотела стать врачом — детским кардиологом.
— После того, как у племянника порок сердца нашли, решила — буду таких малышей лечить.
— Благородно.
— Да ладно, просто хочется делать что-то важное. А ты?
— Программирование. Хочу писать приложения для людей с ограниченными возможностями.
— Вау! Это же здорово!
Никаких “фу, ботаник” или “лучше б бизнесом занялся”. Искренний интерес и поддержка.
Провожал до общежития — оказалось, Марина теперь живет в соседнем корпусе.
— Спасибо за вечер, — сказала она у входа. — Лучший день рождения за последние годы.
— Это тебе спасибо. Давно так хорошо не было.
— Ваня… Можно личный вопрос? Ты со Светой расстался?
— Сегодня. Буквально перед нашей встречей.
— Извини. Тяжело, наверное.
— Знаешь, нет. Облегчение скорее. Как будто камень с плеч.
Марина кивнула.
— Понимаю. У меня похожее было. Токсичные отношения выматывают.
— Это точно.
— Ну что, увидимся?
— Обязательно.
Полгода спустя Ваня вез Марину к родителям. Она нервничала, теребила край платья.
— А вдруг я им не понравлюсь?
— Понравишься. Вот увидишь.
— Ты так уверенно говоришь.
— Потому что знаю тебя. И знаю их. Вы друг другу подойдете.
Дом встретил запахом пирогов. Мама, окончательно оправившаяся после болезни, хлопотала на кухне. Отец накрывал на стол.
— Ваня! — мама выбежала в прихожую. — Наконец-то! А это Марина? Ой, какая красавица!
— Здравствуйте, — Марина покраснела.
— Да ты что, на “вы”! Я Люда, а это Серёжа. Проходите, проходите!
За столом разговор потек легко и естественно. Марина рассказывала о учебе, мама делилась рецептами, отец расспрашивал о её семье. Никакого напряжения, никакой натянутости.
— Мариночка, а ты пироги печь умеешь? — спросила мама.
— Немного. Бабушка учила.
— Вот и славно! Я тебе свой фирменный рецепт дам. Ваня его обожает.
Ваня смотрел на них и улыбался. Вот оно — настоящее. Тепло, принятие, искренность. Дом, где хочется быть.
После ужина вышли на крыльцо. Родители остались на кухне — слышно было, как они весело о чем-то спорят.
— Твои родители чудесные, — сказала Марина.
— Да. Они через многое прошли, но сохранили любовь.
— Думаешь, у нас получится? Так же?
Ваня обнял её.
— Уверен. Мы же честны друг с другом. Поддерживаем. Слышим. Это главное.
— А Света… она тебе пишет?
— Пыталась пару раз. Я не отвечаю. Прошлое должно оставаться в прошлом.
— Мудро.
Они стояли, обнявшись, смотрели на звезды. В доме горел теплый свет, пахло пирогами и кофе. Мама что-то напевала, отец смеялся.
Дом. Настоящий дом. С любовью, теплом и поддержкой.
— Пойдем внутрь? — предложила Марина. — Холодно.
— Пойдем.
И Ваня знал — куда бы они ни пошли, главное, что вместе. По-настоящему вместе.