Вместо того чтобы продолжать бессмысленный спор, который очевидно вёл в тупик, Ольга просто замолчала. Она сделала глубокий, почти беззвучный вдох и выдох, и кипящее внутри раздражение сменилось холодной, звенящей ясностью. Она смотрела на них — на мужа, всё ещё обнимавшего свою мать, и на саму Нину Егоровну, застывшую в позе оскорблённой добродетели. Она смотрела на них так, словно видела впервые: не как на семью, а как на чужой, враждебный альянс, который по ошибке оказался на её территории.
— Вы совершенно правы, — вдруг спокойно согласилась Ольга. Её голос был ровным и лишённым всяких эмоций, что прозвучало гораздо оглушительнее, чем её предыдущий крик.
Андрей и его мать озадаченно переглянулись. Они ожидали чего угодно: слёз, упрёков, продолжения скандала, но точно не такого ледяного согласия.
— Мы вас не ценим, — продолжила Ольга, глядя прямо в глаза свекрови. — И я уверена, что вам будет гораздо лучше и спокойнее у себя дома.
Не дожидаясь ответа, она развернулась и прошла в гостиную. Андрей, всё ещё не понимая, что происходит, бросил ей в спину:
— Что, решила в телефон спрятаться, раз сказать нечего?
Ольга не ответила. Она села в кресло, взяла со столика свой смартфон и уверенным движением разблокировала экран большим пальцем. Андрей и Нина Егоровна, заинтригованные, последовали за ней и застыли на пороге гостиной, наблюдая. Они видели, как её пальцы скользили по стеклу быстро и точно. Она не писала гневных сообщений подругам и не листала ленту соцсетей. Она открыла приложение для вызова такси. Несколько точных нажатий: адрес отправления, адрес назначения — квартира свекрови, — и выбор тарифа.
— Бизнес-класс. От нашего подъезда до вашего. Уже выезжает, — сообщила она в пустоту, не поднимая головы от экрана.
Нина Егоровна ахнула. Андрей сделал шаг вперёд, его лицо начало багроветь.
— Ты что творишь? Ты выгоняешь мою мать?
Ольга медленно подняла на него глаза. В них не было ни злости, ни обиды — только холодная, отстранённая решимость.
— Я решаю проблему, которую ты сам озвучил. Твоей маме одиноко. Я с этим согласна. — Её пальцы снова забегали по экрану. Она открыла банковское приложение, ввела сумму с пятью нулями и номер карты мужа. — Вот. Я только что перевела тебе деньги. Это на сиделку для твоей мамы. На месяц. Профессиональную, с рекомендациями, которая будет с ней столько, сколько нужно, чтобы ей не было одиноко. Компанию составит, в магазин сходит, поговорит.
На телефон Андрея пришло уведомление о зачислении средств. Он ошеломлённо посмотрел на экран, потом на жену.
— Следующий платёж — из твоего кармана, — так же ровно добавила Ольга. Она встала с кресла и подошла к окну, демонстративно посмотрев на часы на стене. — Машина будет через десять минут. Если через десять минут твоя мама будет ещё здесь, я отменю и такси, и перевод. Время пошло.
На несколько секунд в гостиной воцарилась абсолютная, плотная тишина. Она была настолько густой, что казалось, её можно потрогать. Андрей смотрел то на экран своего телефона, где светилось уведомление о крупном денежном переводе, то на непроницаемое лицо жены. Нина Егоровна, напрочь забыв о своей роли слабой и обиженной старушки, с открытым ртом переводила взгляд с Ольги на сына. Спектакль окончился, и на сцене остались только голые, неприкрытые факты.
Первым очнулся Андрей. Его лицо из багрового стало мертвенно-бледным. Он сделал короткий, резкий выдох, похожий на рычание.
— Ты… Ты серьёзно? — прошипел он. — Ты думаешь, что можешь вот так просто… откупиться? Выставить мою мать за дверь, а мне кинуть денег, как собаке кость?
Ольга не ответила. Она просто бросила короткий взгляд на настенные часы. Прошла минута.
Этот молчаливый жест подействовал на Андрея сильнее любого крика. Он понял, что это не угроза и не импульсивный поступок. Это было взвешенное, холодное и окончательное решение. И от этого осознания его ярость только усилилась.
— Я не возьму твоих денег! — выпалил он, хотя уведомление о зачислении средств уже никуда не делось с его счёта. — Ты не понимаешь, что делаешь! Ты разрушаешь семью!
— Семью? — Ольга впервые за последние несколько минут позволила себе лёгкую, почти незаметную усмешку. — Нашу семью или вашу?
И тут Нина Егоровна поняла, что её главное оружие — манипуляция жалостью — сломано и выброшено. Она сбросила с себя маску мученицы, и её лицо, ещё недавно выражавшее вселенскую скорбь, стало злым и колючим.
— Я так и знала! — пронзительно произнесла она, делая шаг к Ольге. — Я сыну с самого начала говорила, что ты не человек, а калькулятор! У тебя вместо сердца — счётная машинка! Думала, деньгами можно всё решить? Купить себе мужа, купить квартиру, а теперь и от его матери избавиться? Не выйдет!
Она наступала, а Ольга спокойно стояла на месте, не отступая ни на сантиметр. Это молчаливое противостояние выводило свекровь из себя ещё больше.
— Я-то думала, у сына семья, дом, а у него что? Сожительница с кошельком! Которая считает, что раз она больше зарабатывает, то может людей за порог выставлять! Бесчувственная кукла!
— Мама, перестань, — слабо попытался остановить её Андрей, но было уже поздно.
Ольга снова посмотрела на часы. Пять минут. Половина времени прошла.
Она спокойно повернулась к мужу.
— Андрей, выбор за тобой. Либо твоя мама сейчас садится в такси и уезжает к себе. Одна. И мы попытаемся жить дальше. Либо…
Она не договорила, но в этой недосказанности было всё. Андрей смотрел на неё, и в его взгляде читалась отчаянная борьба. Он понимал, что это точка невозврата. Что после такого ультиматума ничего уже не будет как прежде. Он посмотрел на свою мать, чьё лицо исказилось от праведного гнева, потом снова на Ольгу, спокойную и холодную, как январский лёд. И он сделал свой выбор.
— Я ухожу с ней, — твёрдо сказал он.
Он не стал кричать или что-то доказывать. Это было сказано тихо, но весомо. Он развернулся, прошёл в прихожую, схватил с вешалки первую попавшуюся куртку и ключи от своей машины.
Нина Егоровна, услышав слова сына, выпрямилась. На её лице отразилось мрачное торжество. Она победила. Она вернула себе сына. Она бросила на Ольгу последний взгляд, полный яда и превосходства, и молча проследовала за Андреем.
Ольга осталась стоять у окна. Она слышала, как Андрей что-то сказал матери в прихожей, как щёлкнул замок входной двери. Затем всё стихло. На улице завёлся мотор его машины, и через мгновение она отъехала от подъезда. А ещё через минуту на телефон Ольги пришло уведомление: «Ваш Mercedes E-class ожидает».
Она осталась одна в своей большой, тихой квартире. Запах жареного лука и подгоревших сырников всё ещё витал в воздухе — единственное напоминание об утре, которое разрушило её брак. Ольга медленно взяла телефон и двумя нажатиями отменила и такси, и денежный перевод. Проблема была решена. Окончательно…
