– Завтра ждем гостей, – сказал муж.
Варя подняла глаза от книги. Кто же придёт в понедельник? И почему он сказал это таким тоном – будто извинялся?
Они жили тихо уже двадцать лет. Соседи знают – Варя с Игорем не из тех, кто устраивает шумные посиделки. Максимум – чай с коллегами по работе, да и то редко.
– Кто это? – спросила она, закрывая книгу.
– Увидишь, – Игорь отвернулся к окну.
Увидишь! Что за детские игры в его пятьдесят лет? Варя почувствовала, как внутри что-то сжалось. Не первый раз за последнее время муж ведёт себя странно. То телефон прячет, то разговоры прерывает на полуслове.
– Игорь, что происходит?
– Ничего особенного. Просто… – он помолчал. – Просто приедет один человек. Поговорить.
Поговорить? В понедельник вечером? С чего бы это?
Варя смотрела на мужа и не понимала: тот ли это человек, с которым она делила постель два десятилетия? Игорь стоял спиной, плечи напряжены, руки в карманах.
– Может, уборку сделать? – осторожно предложила она. – Если гости.
– Не надо ничего убирать.
Не надо убирать? Да что с ним такое?! Варя всегда убиралась перед приходом гостей. Всегда. Это же элементарная вежливость!
Она встала, подошла к мужу:
– Игорь, посмотри на меня.
Он обернулся. Глаза – как у пойманного мальчишки. Виноватые. Испуганные.
– Что ты от меня скрываешь?
– Да ничего я не… Варя, ну что ты выдумываешь?
– Выдумываю? – Варя почувствовала, как закипает внутри. – А телефон почему прячешь? А разговоры почему на кухне ведёшь?
– Какие разговоры?
– Не притворяйся! Я же не глухая! Кто эти «гости», Игорь?
Он молчал. Смотрел в пол, как школьник перед директором.
– Завтра всё узнаешь, – наконец пробормотал он.
Завтра! А сегодня что – сидеть и гадать?
– Хорошо, – сказала она. – Завтра так завтра.
Варя всю ночь не спала. Ворочалась, считала овец, вставала к окну. Двадцать лет совместной жизни, и впервые муж ведёт себя как чужой человек.
Игорь спал, как убитый. Или притворялся?
Утром за завтраком молчали. Варя намазывала масло на хлеб и думала: может, он кредит взял? Нет, не может быть.
– Во сколько придут? – спросила она.
– После семи.
– Один человек?
– Да.
И опять эта стена! Варя так и не поняла: то ли муж боится её реакции, то ли стыдится гостя.
Весь день на работе она была как не своя. Коллеги шутили: «Варвара Ивановна, вы сегодня на другой планете!» А она и правда была на другой планете – планете тревожных предчувствий.
Домой шла, как на казнь.
Игорь сидел у телевизора – нервный, дёргался от каждого шороха. Видно, тоже места себе не находил.
Ровно в семь раздался звонок.
Игорь вскочил так резко, что опрокинул стул. Посмотрел на жену – глаза испуганные, виноватые.
– Иди открывай, – сказала она.
Голоса в прихожей. Женский. Молодой. Варя замерла у зеркала – поправляла причёску дрожащими руками.
– Проходите, – услышала она голос мужа.
В гостиную вошла девушка лет двадцати. Стройная, симпатичная. Тёмные волосы, карие глаза. В руках – большая сумка и букет хризантем.
И сразу – как обухом по голове:
– Здравствуйте. Меня зовут Ольга. Я, – она посмотрела на Игоря. – Я дочь Игоря Михайловича.
Варя почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Дочь?
– Присаживайтесь, – автоматически сказала она, указывая на диван.
Ольга села, положила сумку рядом. Протянула букет:
– Это вам. Спасибо, что согласились встретиться.
Согласились? Варя посмотрела на мужа. Значит, они переговаривались! Договаривались! А она, дура, думала – коллеги, может, или дальние родственники.
– Мама умерла год назад, – негромко сказала Ольга. – Рак. Последние месяцы она многое рассказывала про папу. – Она снова посмотрела на Игоря. – Все эти годы я думала, что он меня не хочет знать. А оказалось…
– Оказалось что? – спросила Варя.
– Мама просила его не появляться. Говорила, что у него новая семья, и она не хочет её разрушать.
Письме? Варя обернулась к мужу. Тот сидел, опустив голову.
– Твоя дочь, – медленно повторила Варя. – А мне ты собирался когда-нибудь об этом сказать? Или я должна была сама догадаться?
– Я боялся.
– Чего боялся? Что я сбегу? Брошу тебя? – Варя засмеялась. Смех получился неприятный, истеричный.
– Варвара Ивановна, – осторожно вмешалась Ольга. – Простите, может, мне лучше уйти?
– Нет! – резко сказала Варя. – Сидите. Теперь уж договаривайте до конца. – Она повернулась к мужу: – И ты тоже. Рассказывай. Всё. Подробно.
Игорь вздохнул. Провёл рукой по лицу:
– Светлана – работала в нашем институте. Ты тогда на стажировке была, в Питере, помнишь? На полгода уехала.
Варя помнила. После развода с первым мужем она металась, пыталась себя найти. А когда вернулась – встретила Игоря. И показалось, что жизнь налаживается.
– Светлана забеременела. Я предложил помочь – материально, я имею в виду. Но она отказалась. Сказала, что справится сама. А когда Оля родилась, мы с тобой уже расписались, – Игорь замолчал.
– Продолжай, – жёстко сказала Варя.
– Светлана просила не вмешиваться в их жизнь. Объясняла, что у меня теперь новая семья, жена, а ей не нужны чужие проблемы. Что они с дочкой как-нибудь сами.
– И ты послушался, – не спросила, а констатировала Варя. – Двадцать лет прожил человек, не зная отца. Потому что тебе было удобнее молчать.
– Варя, это не так! Я думал…
– Ты думал только о себе! – взорвалась она. – О своём покое! О том, как бы не нарушить свою тихую, размеренную жизнь!
Ольга сидела, переводя взгляд с отца на Варю. В глазах – сочувствие и боль одновременно.
– Простите, – сказала она. – Я, наверное, не должна была приходить. Мама всегда говорила: «Не лезь, где не просят». Но когда она умерла, когда я нашла его письма к ней.
– Какие письма? – спросила Варя.
– Он писал маме. Каждый год. На мой день рождения. Спрашивал, как я, не нужна ли помощь.
Варя посмотрела на мужа. Тот сидел красный, как варёный рак.
– То есть вы переписывались? – Голос у неё дрожал.
– Изредка, – прошептал Игорь.
Вот оно. Вот почему он в последнее время стал таким нервным. Наверное, Ольга давно пыталась с ним связаться после смерти матери.
– Я не требую ничего, – быстро сказала Ольга. – Мне не нужны деньги или квартира. Я просто хотела посмотреть. Понять. Почему всё так сложилось.
Варя встала, подошла к окну. На улице смеркалось. Обычный осенний вечер. А внутри дома – обычная семья взрывается, как граната.
Двадцать лет эта девушка жила без отца. А она, Варя, двадцать лет жила с мужем-лгуном.
– Как вы нас нашли? – спросила она, не оборачиваясь.
– Через соцсети. Оказалось, несложно.
– А давно пытаетесь связаться?
– Полгода, – тихо ответила Ольга.
Полгода! Значит, все эти странности, все эти скрытные разговоры.
– Я иду готовить ужин, – сказала Варя. – Если вы остаётесь.
Ужин прошёл в тягостном молчании. Варя механически накладывала еду, Игорь ковырял картошку вилкой, Ольга изредка пыталась что-то сказать – про погоду, про работу – но слова повисали в воздухе, как мыльные пузыри.
После ужина сидели за столом. И тут Ольга сказала:
– Я принесла кое-что.
Достала из сумки пожелтевший конверт.
– Мама оставила на случай, если мы когда-нибудь встретимся.
Варя посмотрела на мужа. Тот побледнел.
– Что это? – спросила она.
– Письмо. Которое мама написала ему тогда.
Варя протянула руку:
– Дайте.
Ольга передала конверт. Варя развернула пожелтевшую бумагу и стала читать вслух:
– «Игорь! Прошу тебя – не ищи нас. Я знаю, ты хороший человек, но у тебя теперь другая жизнь. Новая жена, которая тебя любит…».
Варя замолчала. Перечитала строчку ещё раз.
– Откуда твоя Светлана знала про мой развод?
– Я ей рассказал, – прошептал муж.
– Рассказал? – Варя встала. – То есть вы обсуждали мою жизнь? Мои проблемы? Решали, что мне знать, а что – нет?!
– Варя, это не так.
– А как?! – Варя швырнула письмо на стол. – Читаю дальше: «Мы с Олей как-нибудь сами. Только не вмешивайся в нашу жизнь, и мы не будем вмешиваться в твою».
Варя подошла к мужу вплотную:
– А что ещё ты от меня скрывал? Может, у тебя есть ещё дети? Или жёны? Или долги?
– Варя, успокойся.
Ольга сидела, сжавшись в комочек. Было видно – жалеет, что пришла.
– Простите, – тихо сказала она. – Я не хотела. Может, мне лучше уйти?
– Нет! – рявкнула Варя. – Сидите! Хватит решать за меня!
– Я хотел тебя защитить.
– От чего защитить?
И в этой тишине Варя вдруг сказала – спокойно, почти шёпотом:
– А ведь я могла бы её любить.
Ольга подняла глаза.
– Если бы вы мне сказали честно, если бы не скрывали, я могла бы стать ей, не знаю… старшей сестрой. Подругой. У меня детей нет, я бы радовалась дочери мужа!
Варя посмотрела на Игоря:
– Но вы решили, что я не выдержу. Что я разрушу семью, устрою истерику, сбегу. А знаешь что, Игорь? Может, я бы и сбежала. В первый момент. Но потом вернулась бы. И сказала: «Хорошо. Расскажи мне о ней. Покажи фотографии. Пригласи в гости».
Слёзы текли по лицу, но голос не дрожал:
– Вместо этого вы сделали из меня постороннего человека в собственной семье. Игорь, у тебя была дочь все эти годы. А я узнала об этом только сейчас.
Она обернулась к Ольге:
– А у вас, Оля, всегда был отец. Который знал, как вас зовут, когда у вас день рождения, где вы учились. А вы думали, что вы никому не нужны.
Ольга заплакала.
– Вот что вы наделали своим «благородством», – закончила Варя. – Обманули всех. И её, и меня, и даже себя.
Варя подошла к шкафу, достала свой чемодан.
– Что ты делаешь? – спросил Игорь.
– Еду к сестре. Мне нужно подумать.
– Варя, не уходи.
– А то что? Ты мне ещё что-нибудь не скажешь? Для моего же блага? – Варя усмехнулась.
Она закрыла чемодан, обернулась к Ольге:
– Я не на вас злюсь. Вы – жертва, как и я. Может быть, когда я успокоюсь, мы ещё поговорим. Без него.
Показала на мужа.
– А сейчас – извините. Мне нужно побыть одной.
И ушла, громко хлопнув дверью.
В квартире остались двое – отец и дочь, которые двадцать лет жили в одном городе и не знали друг друга.
Три дня Варя жила у сестры Люды. Люда понимала – лучше не лезть с расспросами.
На четвёртый день Ольга позвонила.
– Варвара Ивановна? Это Оля. Можно встретиться? Без отца.
Встретились в кафе возле дома. Ольга выглядела усталой, осунувшейся.
– Как он? – спросила Варя.
– Плохо. Всё ждёт, когда вы вернётесь.
– А вы?
– А я, – Ольга помолчала. – Я поняла, что совершила ошибку. Не должна была приходить.
– Почему?
– Разрушила вашу семью. Принесла письмо, думала, что это поможет мне понять отца. А получилось наоборот.
Варя покачала головой:
– Ольга, вы ничего не разрушили. Семья разрушается не от правды. От лжи разрушается.
Они сидели, помешивая кофе. Две женщины, пострадавшие от одного мужчины. Точнее – от его трусости.
– Знаете что? – вдруг сказала Варя. – Попробуем начать заново.
– Как?
– Просто. Забудем про Игоря. Расскажите мне про себя. Про маму. Как жили, чем увлекались.
И Ольга рассказала. Про детство без отца, про болезнь мамы, про работу дизайнером, про разбитые отношения. Варя слушала и думала: какая же она сильная, эта девочка. Выросла без поддержки, но не ожесточилась.
– А теперь – что дальше? – спросила Варя.
– Не знаю. Хотела узнать отца, а узнала, что он обычный трус.
– Он хороший человек, – неожиданно сказала Варя. – Просто слабый. Боится конфликтов, боится чужой боли. Думает, что молчанием можно всё решить.
– Вы его защищаете?
– Нет. Объясняю. Себе тоже.
Домой Варя вернулась на следующий день. Игорь сидел на кухне.
– Варя! – вскочил он. – Ты вернулась!
– Вернулась.
– Я думал, я боялся, что ты…
– Что я сбегу? – усмехнулась Варя. – Нет, Игорь. Сорок лет – не возраст для побегов.
Сели друг напротив друга. Как в первый вечер, только теперь между ними лежала правда.
– Что теперь? – спросил Игорь.
– Теперь, – Варя задумалась. – Теперь ты мне расскажешь всё. Про Светлану, про Олю, про письма. Без утайки.
И он рассказал. Про институт, про роман, про беременность Светланы. Про её письмо и свой страх потерять Варю. Про годы молчания и письма на дни рождения дочери.
– Я боялся тебя потерять, – закончил он и опустил голову. – Что теперь делать?
Варя встала, подошла к окну. За стеклом шёл дождь. Обернулась к мужу:
– Завтра приглашаем Олю на ужин. Нормальный семейный ужин.
Игорь поднял глаза:
– Значит, мы попробуем?
– Попробуем, – кивнула Варя. – Но запомни: больше никаких секретов. Договорились?
– Договорились.
А через неделю Ольга осталась у них ночевать. Первый раз за двадцать дочь спала в отчем доме.