– Насть, как тебе вообще диплом то дали? – выпалила женщина в застиранном халате, не скрывая сарказма. – Даже совета никакого дать не можешь! Тоже мне, врач называется!
Настя, невысокая девушка с мягкими чертами лица и спокойными глазами, не спешила отвечать. Она аккуратно поправила прядь волос, упавшую на плечо, и лишь после этого подняла взгляд на золовку. В её улыбке не было ни капли злобы – только усталость.
– Если что, я педиатр, – произнесла она мягко. И тут же сменила тон: – А вашей маме нужен другой специалист. Психиатр.
Услышав эти слова, Лариса замерла, мгновенно побагровев. Она схватилась рукой за край стола, будто боясь потерять равновесие.
– Да как ты смеешь! – выдохнула женщина, справляясь с дыханием. – Тебя приняли в семью, а ты смеешь нас оскорблять?
Её голос сорвался на визг, а в глазах вспыхнула такая ярость, что даже Наталья Павловна, лежащая на диване в приступе слабости, вздрогнула. Настя же осталась спокойной под пронзительным взглядом золовки. Ровным, почти будничным тоном, словно сообщая что то совершенно обыденное, она произнесла:
– Это не оскорбление, это констатация факта, – девушка криво улыбнулась, мысленно считая до десяти. Никакого терпения уже не хватало. – И о каком “принятии”, – девушка намеренно выделила последнее слово, – вообще идёт речь?
– Мы дали разрешение на вашу свадьбу! – произнесла Лариса громко, презрительным взглядом окидывая девушку. – Без нашего согласия вы бы и не стали расписываться!
Настя удивлённо приподняла брови, словно услышала нечто совершенно нелепое.
– А мы с Лёшей вас и не спрашивали, – спокойно ответила она. – Вообще-то, мы просто поставили вас перед фактом, прислав приглашения за две недели до церемонии. Ни в чьём благословении мы не нуждались.
В этот момент телефон в её руке тихо пиликнул, оповестив о входящем сообщении. Настя мельком взглянула на экран и слегка улыбнулась.
– А вот и он, кстати, – сказала она, уже направляясь к выходу. – Мне пора.
Она остановилась у двери, обернулась и добавила уже более сдержанно:
– Продукты я оставила на кухне. Врача на дом вызвала – завтра придёт терапевт. Пусть он разбирается, у меня уже сил нет.
Настя почти сбежала по лестнице, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Ступени мелькали под ногами, а в груди всё ещё клокотало раздражение после разговора с золовкой. Она буквально чувствовала, как с каждым шагом напряжение понемногу отпускает, оставляя после себя лишь лёгкую дрожь в коленях.
Возле подъезда её уже ждал муж. Лёша стоял рядом с машиной, засунув руки в карманы, и внимательно оглядывал двор. Когда он заметил Настю, на его лице тут же появилась мягкая, извиняющаяся улыбка – будто он заранее просил прощения за то, что ей пришлось пережить. Не говоря ни слова, он шагнул вперёд и открыл перед ней дверцу автомобиля.
Настя опустилась на сиденье, глубоко вздохнула и поправила прядь волос, выбившуюся из причёски. Лёша сел за руль, аккуратно выехал со двора, а потом, бросив на жену короткий взгляд, тихо спросил:
– Опять она чудит?
Его голос звучал спокойно, без осуждения, скорее с усталой пониманием. Он давно привык к подобным разговорам и знал: сейчас Настя выскажется, и ей станет легче.
– Сегодня она обнаружила у себя новую болячку, – с горькой усмешкой ответила Настя, закатив глаза. – Представляешь? Сама себе диагноз поставила, начитавшись каких то сомнительных статей в интернете.
Она помолчала, пытаясь унять внутреннее возмущение, а потом продолжила, уже чуть громче:
– И ведь не просто поставила, а уже “лечится”! Пьёт какую то гадость, которую ей впаривают как панацею от всех болезней. Травы, добавки, бог знает что ещё… А потом удивляется, почему лучше не становится!
В её голосе звучала не только досада, но и искренняя тревога. Настя прекрасно понимала: самолечение – это не просто глупость, это опасно. Она, врач по профессии, каждый день видела последствия подобных экспериментов над собственным здоровьем. И особенно больно было осознавать, что речь идёт о члене семьи – человеке, которого она, несмотря ни на что, не могла совсем оставить без внимания.
Лёша кивнул, не перебивая. Он знал: сейчас главное – дать ей высказаться. Машина плавно катилась по улице, а за окном мелькали огни вечернего города, словно пытаясь отвлечь от невесёлых мыслей.
Настя глубоко вздохнула, пытаясь унять нарастающее беспокойство. Она посмотрела на мужа, который припарковался у магазина и теперь задумчиво барабанил пальцами по рулю.
– Повлияй на свою маму, – снова заговорила Настя, понизив голос. – Меня она слушать отказывается напрочь. Сегодня я увидела четыре новые баночки с каким то непонятным содержимым на её столе. И она ведь всё это употребляет! Хорошо, если там обычный мел или какая нибудь безобидная штука. А если нет?
Алексей медленно повернул голову к жене. В его глазах читалась усталость – та самая, которая накапливается годами, когда пытаешься достучаться до близкого человека и раз за разом натыкаешься на глухую стену. Он слегка дёрнул плечом, словно пытаясь сбросить с себя невидимый груз.
– Каждый наш разговор с этого начинается, – тихо произнёс он, глядя вперёд через лобовое стекло. – Меня она тоже не слушает. Только ругается, говорит, что мы только и ждём, когда она на тот свет отправится. Как будто мы ей не дети, а какие то хищники, охотящиеся за наследством.
Настя прикусила губу. Ей хотелось кричать от бессилия, но она сдержалась. Вместо этого она осторожно коснулась руки мужа, привлекая его внимание.
– А ты не думал, что во всём виновата твоя сестра? – девушка наконец решилась озвучить свои подозрения. Уж слишком многое на это указывало. – Мне кажется, она сама твоей матери эту гадость покупает. Слишком уж подозрительно всё складывается: каждый раз, как она появляется, у мамы на столе появляются новые баночки. И мама сразу начинает рассказывать, как это “чудо средство” ей обязательно поможет.
Алексей нахмурился. Он явно не ожидал такого поворота! Нет, его сестра далеко не ангел, но на такое она явно не способна! Правда ведь?
– Зачем ей это? – спросил он после недолгого молчания. – Что она с этого получит? Мама ведь не богатая, у неё ничего особенного нет. Да и сестра… она же не злодейка из сказки!
Настя промолчала. Она и сама не могла до конца сформулировать, что именно её настораживает. Но интуиция, подкреплённая годами медицинской практики, подсказывала: что то здесь не так. Она лишь пожала плечами, глядя в окно на прохожих, спешащих по своим делам. В этот момент ей особенно остро захотелось, чтобы всё было просто и понятно – как в учебнике по педиатрии, где симптомы складываются в чёткую картину болезни, а лечение всегда есть. Но жизнь, увы, не учебник.
– Квартира. Это ведь главное, правда? У Ларисы мужа нет, зато есть парочка отпрысков, которым нужно где то жить. А работать она не очень то и хочет – ей проще жить за счёт матери. Пенсию забирает до копеечки, я уверена.
– Доказательств нет, – с ноткой отчаянья в голосе произнес Алексей. – Мы ничего не можем доказать. А мама… она категорически отказывается переезжать к нам. Говорит, что мы хотим её “закрыть” и “лишить свободы”. Не в психушку же её сдавать, в конце концов!
Настя прикусила губу. Она понимала, что муж прав: без доказательств любые обвинения будут выглядеть как наговор. Но и молчать было нельзя – каждый раз, заходя в квартиру матери Алексея, она видела всё новые и новые баночки с подозрительным содержимым. И каждый раз сердце сжималось от тревоги.
– А давай отправим её отдохнуть в санаторий? – вдруг предложила она, и в глазах вспыхнул огонёк надежды. – Она точно согласится. Особенно если мы скажем, что там её точно вылечат от всего. Ты же знаешь, как она верит в “волшебные” методы.
Мужчина задумчиво покрутил в руках телефон, потом медленно кивнул:
– Может, и сработает. Но как мы её убедим? Она ведь подозрительная стала, каждое слово под микроскопом рассматривает.
– Я знаю, как, – уверенно улыбнулась Настя. – Скажу, что это новейшая методика, что там лечат сразу от всех болезней. Она же вечно ищет что то такое…
План Насти действительно сработал. Уже через неделю Наталья Павловна, сияя от предвкушения, шустро собирала вещи. Она складывала в чемодан любимые платья, тапочки, несколько книг и даже любимую чашку – всё, что, по её мнению, могло понадобиться в “лучшем санатории страны”.
Лариса пыталась протестовать, настаивала, что матери лучше оставаться дома, где всё знакомо и привычно. Но Наталья Павловна лишь отмахивалась:
– Ты всегда только мешаешь! А я наконец то смогу нормально полечиться. Там мне помогут, я чувствую!
Когда машина с Натальей Павловной скрылась за поворотом, Настя тихо вздохнула с облегчением. Теперь у неё была возможность сделать то, что она задумала давно. Она прошла в комнату свекрови, открыла шкаф и осторожно достала две баночки из под прочих “лекарств”. Руки слегка дрожали – не от страха, а от напряжения.
– Нужно убедиться, – прошептала она себе. – Если это хоть немного опасно, надо действовать.
Она засунула баночки в сумку и вышла из квартиры. В голове уже крутились мысли о том, куда обратиться за анализом, к кому можно пойти за советом. Главное – узнать правду. И тогда уже решать, что делать дальше.
*********************
Результат анализов оказался по настоящему тревожным. В составе пилюль, которые Наталья Павловна принимала с такой надеждой, обнаружилось множество посторонних веществ – совсем не тех, что были указаны на упаковке. Среди них оказались и такие, способные вызывать побочные эффекты: головные боли, тошноту, общее ухудшение самочувствия. Врач, проводивший исследование, только развёл руками:
– Такого набора в препарате быть не должно. Это не просто бесполезная добавка – это потенциальный вред для здоровья.
Настя долго смотрела на лист с результатами, чувствуя, как внутри растёт тяжёлое беспокойство. Теперь всё становилось на свои места: частые жалобы свекрови на головные боли, её слабость и раздражительность – скорее всего, это было прямым следствием приёма этих “чудо средств”.
Когда Наталья Павловна вернулась домой после отдыха в санатории – посвежевшая, с лёгким румянцем на щеках и сияющими от оптимизма глазами, – Настя решила не откладывать разговор. Она дождалась момента, когда они остались наедине, достала из сумки лист с результатами и аккуратно положила перед свекровью.
– Вот причина всех ваших бед, – сказала она тихо, но твёрдо. – Это не я плохой врач, как вы говорили. Это вы сами себя губите. Смотрите: в этих таблетках – вещества, которые вам только вредят. Они не лечат, а калечат.
Она говорила спокойно, стараясь не повышать голос, но внутри всё дрожало от напряжения. Ей так хотелось, чтобы свекровь наконец услышала её, поняла, что это не просто нравоучения, а реальная угроза здоровью.
Наталья Павловна взяла лист, поднесла его ближе к глазам, прищурилась, пробежала взглядом по строчкам. На мгновение в её глазах промелькнуло что то похожее на сомнение, но уже через секунду лицо снова стало упрямым.
– Это всё ерунда, – пробормотала она, отодвигая бумагу. – Кто их делал, эти анализы? Наверняка ошиблись. Я чувствую, что эти средства мне помогают! А голова… ну, возраст, что ты хочешь.
Настя сжала губы, сдерживая вздох. Она понимала: спорить бесполезно. Но всё же решила попробовать ещё раз:
– Мама, пожалуйста. Давайте хотя бы посоветуемся с вашим лечащим врачом. Он посмотрит результаты, объяснит всё подробнее. Это важно для вашего здоровья.
– Мне не нужны чужие советы! – резко оборвала её Наталья Павловна. – Я знаю, что делаю. А ты лучше не вмешивайся.
Спустя неделю Настя снова пришла в дом свекрови – на этот раз без предупреждения, просто проведать. Она тихо прошла по коридору, заглянула в комнату и замерла. На привычном месте, рядом с кроватью, стояли те самые баночки – все до единой. Будто и не было ни анализов, ни разговора, ни попыток достучаться.
Настя медленно опустилась на стул, чувствуя, как в груди разрастается горькое разочарование. Она так надеялась, что результаты анализов, реальные доказательства вреда, смогут изменить ситуацию. Но теперь было ясно: пока Наталья Павловна не захочет прислушаться, никакие факты не помогут…
***********************
– Ларочка сказала, что все мои таблеточки полезные! – выкрикнула женщины, сминая бумаги перед лицом сына. – А вы просто хотите, чтобы я поскорее на тот свет отправилась! Квартирку мою захотели? Обойдётесь! Всё Ларочке достанется! Она одна обо мне беспокоится!
Её голос дрожал, но в нём звучала железная решимость. Она будто нарочно подбирала самые болезненные слова, желая уколоть сына и невестку, показать, что не поддастся их давлению.
Настя стояла чуть в стороне, прислонившись к комоду. Она молчала, лишь нервно теребила край блузки. Ей хотелось вмешаться, объяснить ещё раз, но она понимала: сейчас любые слова будут бесполезны.
Алексей, бледный от сдерживаемого раздражения, сжал кулаки. Он смотрел на мать, и в его взгляде смешивались обида, усталость и отчаяние. Он пытался подобрать слова, но каждое казалось либо слишком резким, либо слишком слабым. Наконец, выдохнув, он произнёс тихо, но твёрдо:
– Хорошо, пусть будет по твоему. Делай, что хочешь. Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя через полгода. И кто в итоге окажется прав!
В его голосе не было угрозы – только горькая уверенность в том, что мать сама выбирает свой путь, несмотря на все предупреждения. Он резко развернулся, шагнул к двери и с такой силой хлопнул ею, что со стены чуть не сорвалась одна из фотографий.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Лишь тиканье старинных часов нарушало это гнетущее молчание. Наталья Павловна всё ещё держала в руках бумаги, но теперь её руки слегка дрожали. Она перевела взгляд на дверь, потом на Настю, будто ожидая, что та что то скажет, но девушка лишь молча опустила глаза.
А в углу, возле окна, стояла Лариса. На её лице играла торжествующая улыбка – едва заметная, но отчётливая. Она не произнесла ни слова, не сделала ни шага, но вся её поза говорила: “Я победила”. Она медленно подошла к матери, обняла её за плечи и ласково проговорила:
– Ну ну, не переживай ты так. Я же говорила, что они просто меркантильные! А мы с тобой знаем правду.
Наталья Павловна слабо кивнула, прижимая к груди злополучные бумаги. Она ещё не осознавала, что только что окончательно оттолкнула от себя сына и невестку. А Лариса, продолжая улыбаться, уже мысленно прикидывала, как дальше будет опекать мать – и как это опекунство обернётся для неё самой…
********************
Наталья Павловна попала в больницу неожиданно – посреди ночи резко подскочило давление, закружилась голова, и она едва не потеряла сознание. Вызванная скорая помощь без промедления увезла её в отделение терапии. В суматохе сборов женщина, вопреки уговорам дочери, всё таки прихватила с собой несколько заветных баночек с “лечебными” добавками – на всякий случай, чтобы не прерывать курс.
В больнице её быстро осмотрели, оформили документы и разместили в палате. Врач – внимательный мужчина средних лет с усталыми, но добрыми глазами – начал расспрашивать о принимаемых препаратах. Наталья Павловна, не скрывая гордости, достала свои баночки и гордо перечислила их чудодейственные свойства, пересказывая услышанные от Ларисы обещания о “полном исцелении”.
Врач внимательно выслушал, кивнул, взял баночки в руки и мягко сказал:
– Давайте ка мы их на анализ отправим. Так будет надёжнее. А пока попьем то, что я назначу – это точно безопасно.
Наталья Павловна хотела возразить, но сил спорить уже не было.
Через два дня результаты анализов были готовы. То, что обнаружил лабораторный тест, шокировало даже видавшего виды доктора. В составе нашли то, чего там не должно быть ни при каких условиях!
Недолго думая, врач связался с заведующим отделением, а затем – с правоохранительными органами. Прибывшие сотрудники полиции зафиксировали факт наличия подозрительных средств, составили протокол и изъяли баночки для дальнейшей экспертизы.
Когда Наталье Павловне сообщили о происходящем, она сначала не поверила.
– Это ошибка! – вскрикнула она, пытаясь подняться с кровати. – Это всё ложь! Ларочка говорила, что это чистые, натуральные средства! Вы хотите меня напугать, чтобы я отказалась от лечения!
Доктор сел рядом, посмотрел ей в глаза и тихо, но твёрдо произнёс:
– Наталья Павловна, эти препараты могли вас погубить! У вас уже начались серьёзные нарушения в работе огранов! Если бы вы продолжили их принимать, последствия были бы необратимыми.
Женщина замолчала. В её взгляде мелькнуло что то похожее на страх, но почти сразу сменилось упрямым отрицанием.
Тем временем полиция начала проверку. Выяснилось, что чудо-препараты распространялись через полулегальный интернет магазин, а их производитель нигде не был официально зарегистрирован. Лариса, узнав о случившемся, тут же исчезла – перестала отвечать на звонки, не приходила в больницу и словно растворилась в воздухе.
Алексей и Настя, узнав о результатах анализов и визите полиции, приехали в больницу. Настя держала свекровь за руку и тихо говорила:
– Теперь вы видите, что это не мы вас обманывали. Мы просто хотели вас защитить.
Наталья Павловна долго молчала, потом тихо прошептала:
– Я не думала… Я правда верила, что это поможет…
Её голос дрогнул. Впервые за долгое время в нём не было ни злости, ни обиды – только усталость и растерянность.
Врач, стоя в дверях палаты, тихо сказал Алексею:
– Ей нужно время. И очень внимательное наблюдение. Хорошо, что успели остановить.
В коридоре Настя прижалась к мужу и тихо выдохнула:
– Хоть что то начало меняться…
Алексей молча обнял её, глядя в окно на угасающий закат. Они оба понимали: путь к выздоровлению будет долгим, но главное – теперь у Натальи Павловны появился шанс.
**********************
После того как полиция начала расследование, Лариса действительно исчезла. Сначала она перестала отвечать на звонки Натальи Павловны, потом – на сообщения Алексея и Насти. Её телефон молчал, соцсети замерли, а по известному адресу она больше не появлялась.
Наталья Павловна, узнав об этом, сначала не могла поверить. Она снова и снова набирала номер дочери, слушала равнодушное абонент недоступен и всё повторяла:
– Но как же так… Она же обещала… Она говорила, что заботится…
В её голосе больше не было прежней уверенности, только растерянность и боль.
Алексей, узнав, что сестра скрылась, лишь горько усмехнулся:
– Вот и вся забота. Как только запахло жареным – сбежала. А мама теперь расплачивайся.
Настя, видя, как тяжело свекрови осознавать предательство, старалась быть рядом. Она приносила ей свежие фрукты, читала вслух газеты, рассказывала что то лёгкое, чтобы хоть ненадолго отвлечь от тяжёлых мыслей.
– Знаете, – однажды тихо сказала она, сидя у кровати Натальи Павловны, – самое главное, что вы живы. И теперь мы точно знаем, что те препараты были опасны. А это значит, вы сможете поправиться по настоящему.
Наталья Павловна долго смотрела в окно, где за решёткой медленно падал осенний лист. Потом тихо произнесла:
– Я ведь правда верила… Думала, она единственная, кто меня понимает. А оказывается…
Её голос дрогнул, и она замолчала, сжимая в руках край простыни.
Тем временем полиция продолжала расследование. Выяснилось, что Лариса не впервые участвовала в подобных схемах. Она была посредником в распространении сомнительных биодобавок – находила доверчивых людей, убеждала их в чудодейственной силе препаратов, получала процент с продаж. Когда дело принимало опасный оборот, просто исчезала, оставляя клиентов разбираться с последствиями.
Наталья Павловна закрыла глаза. В голове крутились воспоминания: как Лариса с улыбкой вручала ей баночки, уверяла, что это “настоящее спасение”, как убеждала не слушать “злых” сына и невестку. Теперь всё это выглядело как тщательно продуманная ложь.
– Я не знала… – прошептала она. – Я просто хотела быть здоровой…
Наталья Павловна долго лежала молча. Потом позвала Настю и, глядя ей в глаза, тихо сказала:
– Прости меня. За всё. Я была слепая…
Настя взяла её руку в свои, сжала тепло и уверенно:
– Главное, что вы поняли это сейчас. У нас ещё много времени, чтобы всё исправить…