Маргарита Павловна сидела в гостиной на своем любимом диване и наблюдала за дочерью и зятем.
Супруги пришли с очередным визитом в выходные. Олеся хлопотала на кухне, готовя чай. Николай разговаривал по телефону, его голос был слышен даже из прихожей.
— Да, мам, конечно, — проговорил мужчина. — Заеду завтра и все привезу. Ювелир сказал, что колье готово. И пальто ты померишь, если размер не подойдет, сразу обменяем.
Маргарита Павловна невольно прислушалась. Она знала, что Николай хорошо относится к своей матери.
Но каждый раз, когда женщина слышала разговоры о дорогих подарках, внутри нее что-то закипало.
Пожилая женщина посмотрела на свою дочь. Олеся вышла из кухни, вытирая руки о фартук.
На ней были простые джинсы и кофта, купленные на распродаже. Николай носил дорогие рубашки и часы, которые, как он случайно обмолвился, стоили как полтора оклада Олеси.
Семейный бюджет у супругов был раздельный. Это Маргарита Павловна узнала случайно, подслушав разговор супругов несколько месяцев назад. Олеся попросила мужа помочь с оплатой курсов повышения квалификации.
— Это твои личные расходы, — ответил тогда Николай. — Я свои курсы тоже оплачиваю сам. У нас все честно.
Девушка больше не возвращалась к этому вопросу. Она сама оплатила курсы, откладывая деньги три месяца из своей зарплаты.
Николай закончил разговор по телефону и вошел в гостиную.
— Простите, с мамой разговаривал, — сказал он, присев в кресло.
— Ничего, Коля, — улыбнулась Маргарита Павловна. — Я рада, что ты так заботишься о Лидии Семеновне. Она у тебя молодец, такого сына вырастила…
Зять кивнул, но ничего не ответил. Он по-хозяйски взял пульт и включил телевизор.
Теща продолжила сидеть с застывшей улыбкой. Она думала о дне рождения, который был у нее две недели назад.
Олеся подарила матери хороший, качественный плед и книгу. Николай вручил коробку конфет и гель для душа в подарочном наборе, дорогой, но безликий.
В тот же вечер, как она узнала позже от дочери, он отвез своей матери золотые серьги.
Тогда Маргарита Павловна приняла решение. Она поняла, что ее ошибка была в дистанции.
Николай — не враг, он просто не считал ее близким человеком. Нужно было это исправить и подружиться с зятем.
Пенсионерка начала действовать методично. Узнав, что Николай увлекается рыбалкой, она купила специальный журнал и завела разговор о ловле карпа. Мужчина удивленно посмотрел на нее.
— Вы разбираетесь в рыбалке, Маргарита Павловна? — спросил он с легкой насмешкой.
— О, я в молодости часто с отцом на озеро ездила, — соврала теща. — Карп — это же такая сильная рыба. Нужна правильная прикормка.
Николай покивал, но разговор не поддержал. Тогда Маргарита Павловна попыталась сдружиться иначе.
Она приготовила его любимые сырники, хотя Олеся говорила, что Николай следит за питанием и не ест жареное.
Мужчина вежливо отказался, сославшись на отсутствие аппетита. Теща расспрашивала зятя о работе и давала советы, опираясь на опыт своего покойного мужа-инженера.
Николай слушал молча, а потом отвечал: “Спасибо, но сейчас все по-другому, технологии изменились”.
Прошло несколько месяцев. Усилия Маргариты Павловны не приносили результата.
На 8 Марта родственник подарил ей стандартный набор косметики от масс-маркет бренда.
В тот же день Олеся, срываясь на слезы, рассказала матери, что Николай подарил Лидии Семеновне тур в Сочи.
— Я не могу себе позволить такого, мама, — расстроенно произнесла Олеся. — Моя зарплата меньше его, а свои деньги он тратит на свою мать. И он прав, это его право.
— Его право? — возмутилась Маргарита Павловна. — А что же семья? А где же уважение к матери жены?
Олеся не нашла, что ответить. И тогда в голове женщины созрел новый план. Если дружба не работает, нужно стать семьей в прямом смысле слова.
Теща решила, что должна стать для Николая второй мамой. Тогда его поведение точно изменится.
Он будет называть ее мамой, а не Маргаритой Павловной, и тогда дорогие подарки, внимание и уважение станут естественной частью их отношений.
Женщина подождала, когда Николай уедет в командировку, и пригласила дочь в гости. Она накрыла стол, поставила Олесин любимый вишневый пирог.
— Мне нужно поговорить с тобой, — серьезным тоном произнесла Маргарита Павловна, когда они сели пить чай. — Я чувствую, что между нами с Колей есть стена.
— Мам, он просто не очень общительный, — вздохнула Олеся.
— Дело не в этом. Посмотри, как он относится к Лидии Семеновне и как ко мне. Может, он просто не считает меня семьей? Все эти “Маргарита Павловна”… Может, если бы он называл меня мамой, все было бы иначе?
Девушка посмотрела на мать с полным недоумением в глазах.
— Ты хочешь, чтобы он тебя мамой называл? Но он даже свою собственную маму иногда по имени-отчеству зовет. Он так воспитан, — попыталась оправдать мужа Олеся.
— Это невоспитанность, а не воспитание! — вспылила Маргарита Павловна, но сразу взяла себя в руки. — Доченька, прошу тебя, поговори с ним. Возможно, он не понимает и ему нужно подсказать. Скажи, что я буду счастлива, если он станет для меня как родной сын.
Дочь долго сопротивлялась, но мать давила на жалость, говорила о своем одиночестве, о старости. В конце концов, Олеся сдалась.
— Хорошо, мама. Я поговорю. Но ничего не обещаю.
Через неделю они снова собрались все вместе. Зять вел себя как обычно — сдержанно и вежливо.
Когда супруги уходили, Николай произнес дежурную фразу: “До свидания, Маргарита Павловна”.
Мать не выдержала и бросила взгляд на Олесю, но та промолчала. На следующий день Маргарита Павловна сама позвонила дочери.
— Ну что? Поговорила?
— Поговорила, — тихо ответила Олеся.
— И что он?
— Он сказал: “Понял”. Больше ничего.
Маргарита Павловна обрадовалась. “Понял” — значит, все будет хорошо. Она стала ждать следующей встречи, предвкушая, как Николай наконец назовет ее мамой.
Встреча произошла на ее дне рождения. Именинница решила отметить его с размахом, пригласила нескольких подруг, чтобы они увидели ее заботливого зятя.
Она надела свое лучшее платье, сделала прическу. После основного застолья, когда все уже перешли к чаепитию с тортом, гости стали вручать подарки.
Подруги подарили Маргарите Павловне конверты с деньгами и цветы. Олеся подарила теплый домашний халат и тапочки.
— А это от меня, — произнес Николай, протянув теще небольшую коробку.
Именинница с замиранием сердца взяла подарок. Она заметила, что зять смотрит на нее с каким-то странным, насмешливым выражением лица.
Женщина развернула бумагу. В коробке лежал дешевый пластиковый массажер для головы, тот самый, что рекламируют по телевизору за “три копейки”.
Чек на сто девяносто девять рублей лежал сверху. В комнате повисла неловкая тишина. Подруги хозяйки переглянулись между собой.
— Это… спасибо, — выдавила Маргарита Павловна.
— Это Коля выбирал, — поспешно сказала Олеся, краснея. — Я к этому подарку не имею никакого отношения.
Николай улыбнулся во весь рот и поднял свой бокал.
— Маргарита Павловна, — сказал он громко, чтобы слышали все. — Я хочу произнести тост. За вас! Вы для меня практически как вторая мама. Я долго думал, что же вам подарить. Сначала хотел купить вам золотые серьги, но потом Олеся передала вашу просьбу. Она сказала, что вы хотите, чтобы я называл вас мамой. И тогда я понял, что дорогие подарки — это не главное. Главное — внимание. А раз вы мне как мама, то можно и без формальностей, как в настоящей семье. Моя родная мама никогда не просила у меня дорогих подарков и никогда не намекала, как ее нужно называть. А этот массажер… Он для кровообращения. Вам в ваши-то годы самое то. Чтобы голова лучше работала и разные глупости вроде смены имени не приходили в голову. Так что будьте здоровы! И оставайтесь всегда такой же… заботливой.
Мужчина залпом осушил бокал. Гости замерли в ступоре. Олеся не поднимала глаз от тарелки, ее щеки горели. Маргарита Павловна побледнела и медленно поднялась из-за стола.
— Извините, — прошептала она и ушла в свою комнату.
За дверью она слышала, как Николай говорит: “Ничего страшного, скоро вернется”.
Потом прозвучал сдержанный голос Олеси вперемешку с голосами гостей, которые попытались реанимировать праздник.
Однако через полчаса все, кроме дочери, разошлись. Олеся зашла в комнату к матери. Та лежала на кровати лицом к стене.
— Мама, прости… Я не знала, что он…
— Уходи, — тихо проговорила Маргарита Павловна. — И чтобы я его больше никогда не видела.
С того дня теща перестала общаться с Николаем. Когда он звонил в дверь, она не открывала.
Если он приходил с Олесей, она уходила в свою комнату и не выходила до его ухода.
Дочь всячески пыталась помирить их, передавала просьбы мужа о примирении.
— Он говорит, что погорячился, что просто не выдержал давления, — проговорила Олеся.
— Он меня унизил, — холодно ответила Маргарита Павловна. — Специально. А ты знала о его плане и ничего мне не сказала.
— Я не знала! Честно! Он только сказал, что сам все решит.
— Он решил. Теперь я решаю. Я не хочу видеть этого человека. Ты должна выбрать: или я, или он, — поставила ультиматум мать.
Олеся долго плакала, говорила, что любит мужа, но Маргарита Павловна была непреклонна.
Она включила все свое влияние на дочь. Женщина говорила ей о том, какой Николай эгоистичный, как он не ценит жену и как унизил ее мать.
Она напоминала о раздельном бюджете, о дорогих подарках его матери и о холодности.
— Не любит тебя Коля, дочка. Если бы любил, то уважал бы меня. Он тебя содержит? Нет. Он с тобой делится? Нет. Что ты от него имеешь? Унижение и копеечные подарки, в то время как его мама купается в роскоши, — злобно произнесла Маргарита Павловна.
Семена сомнения, посеянные в тот день, дали всходы. Олеся стала более внимательно присматриваться к мужу. Их ссоры участились.
Николай считал, что теща сама виновата в своем унижении, и не собирался извиняться.
Жена требовала уважения к Маргарите Павловне. Конфликт супругов усугублялся.
Однажды вечером Олеся пришла к матери. Она выглядела измотанной.
— Мы снова поругались из-за денег, — сообщила она с порога. — Мне нужен был новый ноутбук для работы, старый сломался. Я попросила его помочь, так как моих накоплений не хватило. Он сказал, что это мои проблемы.
Маргарита Павловна молча подошла к шкафу, достала конверт с деньгами, которые откладывала с пенсии.
— На, купи. Лучше я буду жить скромнее, чем моя дочь будет унижаться перед этим скрягой, — сухо проговорила мать.
Олеся взяла деньги и заплакала.
— Мама, я не могу так больше.
— Ты и не должна, — твердо произнесла Маргарита Павловна. — Ты заслуживаешь лучшей жизни. Ты сильная, справишься и без него. Подавай на развод.
Дочь посмотрела на деньги в руках, потом — на мать. В ее глазах отразилась внутренняя борьба.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Я подам.
Развод прошел быстро. Общего имущества почти не было, каждый забрал свои вещи.
Квартира принадлежала Олесе и была взята в ипотеку еще до брака. Николай быстро собрал все свое и уехал.
Маргарита Павловна помогала дочери пережить развод. Она снова стала постоянной гостьей в Олесиной квартире.
Теперь по вечерам они пили чай вдвоем и смотрели сериалы. Иногда Маргарита Павловна ловила на себе взгляд дочери — задумчивый, немного отстраненный, но она отгоняла эти мысли.
Пожилая женщина добилась своего: вредный, неблагодарный человек ушел из их жизни.
Пенсионерка сидела на диване, где все началось, и молча наблюдала за Олесей, которая мыла посуду на кухне.
Тишина была неприятной, но Маргарита Павловна убеждала себя в том, что это не одиночество, а спокойствие.