Продолжение в первом комментарии
Дома она сидела на кухне и рыдала. Что теперь делать? Как жить?
Витя вернулся к вечеру веселый.
— Хорошо погулял с Петровичем, — сообщил.
— Да, видно что хорошо.
— Что значит видно?
— Довольный какой-то.
Муж насторожился.
— Валь, а ты чего злая?
— Не злая я.
— Злая. Чем недовольна?
Валентина не выдержала. Тридцать лет молчала, терпела, а теперь что — и дальше терпеть?
— Недовольна я твоей ложью!
— Какой ложью?
— Был ты не у Петровича! Был у своей любовницы на улице Мира!
Витя побледнел, сел на стул.
— Ты… следила за мной?
— Следила! А что мне оставалось? Ты врешь, скрываешь, по ночам с кем-то говоришь!
— Валя, ты не понимаешь…
— Понимаю все! Нашел себе молодую, красивую! А я что — старая уже, ненужная?
Валентина плакала, кричала, тридцать лет обид выплескивала разом.
— Думаешь, я не вижу? Ты весь светишься от счастья! С ней встречаешься, а домой приходишь мрачный!
— Валь, успокойся. Сейчас все объясню.
— Что объяснять? Я сама видела, как она тебя целовала!
— Кто целовал?
— Морозова твоя! Красавица!
Витя вдруг странно посмотрел на жену.
— Морозова… Значит, фамилию тоже узнала?
— Узнала! И что дальше? Разводиться будем?
Муж тяжело вздохнул, потер лицо руками.
— Валя, садись. Морозова — это не любовница.
— А кто?
— Это… моя сестра.
— Какая сестра? У тебя нет сестры!
— Есть. Лена. Она замуж выходила, фамилию поменяла.
Валентина замерла. Лена? Та самая Ленка, с которой они поругались двадцать лет назад из-за наследства? После похорон свекрови они не общались.
— Лена вернулась в город, — продолжал Витя. — Муж ее бросил, денег нет, жить негде. Я ей помогаю.
— Почему не сказал?
— А ты бы что сделала? Приняла ее с распростертыми объятиями?
Валентина молчала. Не приняла бы. Обиду держала крепко.
— Прости меня, — сказал Витя тихо. — Знал, что ты будешь против. Поэтому скрывал.
Валентина сидела молча. В голове все перемешалось. Лена… Сестра мужа, а не любовница.
— Она болеет, — продолжил муж. — Диабет. Лекарства дорогие, работу найти не может. Я документы помогаю оформить на пособие.
— А ночные звонки?
— Ей плохо бывает. Панические атаки. Звонит, когда совсем тяжело.
Валентина вспомнила подслушанный разговор. “Скучаю по тебе”, “дорогая”…
— Так нежно с ней говорил.
— Лена ведь младшая. Я ее всегда жалел.
— А почему скрывал от меня?
Витя посмотрел на жену устало.
— Потому что знаю тебя, Валь. Упертая ты. Обиду двадцать лет носила.
Валентина хотела возразить, но поняла — муж прав. Она бы точно не пустила Лену в дом.
— Могли же поговорить, — сказала тише.
— Могли. Но я трус оказался. Боялся твоей реакции.
Они сидели на кухне и молчали. За окном темнело.
— А я думала, ты меня бросить хочешь, — призналась Валентина.
— За кого бросить? За Ленку?
— За любовницу какую-нибудь. Молодую.
Витя подошел, обнял жену за плечи.
— Дура ты. В пятьдесят семь лет мне любовницы?
— Ну бывает же.
— У других бывает. А я старый уже для таких дел.
Валентина прижалась к мужу. Как давно он ее не обнимал.
— Значит, не изменяешь?
— Не изменяю.
— И бросать не собираешься?
— Не собираюсь. Куда мне без тебя?
На следующий день Витя привел Лену домой. Валентина встретила золовку сдержанно, но без злости.
Лена выглядела плохо. Худая, бледная, глаза провалились.
— Прости, что так получилось, — сказала она. — Не хотела Витю в неловкое положение ставить.
— А мне надо было правду знать, — ответила Валентина.
Они сидели втроем за столом, пили чай. Говорили осторожно, без упреков.
— Помнишь, как в детстве конфеты делили? — спросил Витя.
— Ты мне всегда большую половину давал, — улыбнулась Лена.
— А мама ругалась, что балую тебя.
Валентина слушала и понимала — это семья. Пусть не идеальная, с обидами и ссорами, но семья.
— Лен, — сказала она. — Может, к нам переедешь пока? Комната свободная есть.
Лена удивленно посмотрела на невестку.
— Я не хочу мешать.
— Не помешаешь. Одной ведь тяжело.
Витя взял жену за руку, сжал благодарно.
Вечером, когда Лена ушла забирать вещи, они остались вдвоем.
— Спасибо, — сказал муж. — Не ожидал от тебя.
— И я не ожидала. Но поняла — хватит уже злиться.
— Двадцать лет злилась.
— Двадцать лет была дурой. Из-за денег семью разрушила.
Витя обнял жену, поцеловал в макушку.
— Зато теперь умнее стала.
— Не умнее. Просто поняла — одно дело подозревать мужа в измене, другое — сестру в дом пускать.
— А если бы я правда изменял?
Валентина подумала.
— Убила бы, наверное.
— Вот и хорошо. Значит, любишь еще.
— Люблю, дурак. Только в следующий раз не скрывай ничего. Договорились?
— Договорились.
Через месяц Лена устроилась на работу, сняла небольшую квартирку неподалеку. Но к ним приходила каждые выходные.
А Валентина больше не подслушивала ночных разговоров и не рылась в телефоне мужа. Поняла — доверие дороже ревности.
И семья оказалась крепче подозрений.