— Какой еще разговорчик?
— Ну, мы тут, значит, собрались, все такое… счет подошел… Немного кусается, честно говоря. Но не переживай! Мы все скинулись, конечно! Но, понимаешь, получилось, что на твою долю выходит… ну, как бы именинника… 25 тысяч. Но это же мелочь для тебя! У тебя же бизнес! Мы подумали, что ты не против порадовать родню, покрыть основную часть расходов. Мы же для тебя старались!
Наступила пауза. Роман не поверил своим ушам. Виктория, которая слышала все из-за громкой связи, вскочила с дивана и сделала яростный жест рукой, запрещая ему соглашаться.
— Повтори, пожалуйста, — тихо, но очень четко произнес Роман. — Моя доля? В счете за праздник, на котором меня не было?
— Ну да! — не слыша подвоха, продолжал Сергей. — Мы же от твоего имени все заказывали! Шампанское, хороший коньяк, горячее… Все первоклассное! Мама рада, все довольны! Ты же не откажешь? Просто кинь на карту Лиде, она у нас главный казначей, — добавил он и противно захихикал.
— Сергей, ты сейчас серьезно? Вы, без моего ведома, устраиваете гулянку в честь моего дня рождения, а теперь еще выставляете мне за это счет?
Голос Сергея на другом конце провода мгновенно потерял всю свою дружелюбность и хмельную веселость.
— А что такого? Мы что, не родня? Ты же сэкономил кучу денег на том, что ничего не организовывал! Мы за тебя сами все сделали! И вместо благодарности ты еще возмущаешься и жмотничаешь? Хотя сам вроде бы неплохо получаешь…
— Да, я возмущаюсь! — голос Романа набрал силу. — Я возмущаюсь вашему нахальству! Вы сами решили отпраздновать мой день рождения! А теперь еще и хотите, чтобы я заплатил за ваше самодурство? Нет. Ни копейки я вам не переведу.
— Ах, так? — злобно зашипел Сергей. — Ну, смотри, Роман. Мама очень расстроится. Все будут знать, что ее сын — жмот, который поскупился на праздник в свою честь для родной матери. Ты хочешь выглядеть последним скрягой?
Это был удар ниже пояса. Роман знал, что матерью легко манипулировать, и что эта история будет подана ей именно в таком свете: бедная, старая женщина приехала порадоваться за сына, а он отказался оплатить ее кусок торта.
Виктория не выдержала. Она выхватила из рук мужа телефон и строго произнесла:
— Сергей, это Виктория. Послушай меня внимательно. Ваша “забота” — это самый циничный и наглый поступок, который я видела за последние годы. Вы устроили себе вечеринку, а счет решили повесить на него. И не вздумайте манипулировать через свекровь. Мы ей сами все объясним. А эти 25 тысяч вы либо делите между всеми, кто был, либо платите из своего кармана. Но к Роману это не должно иметь никакого отношения.
Она положила трубку. Ее руки задрожали. Роман посмотрел на нее с облегчением и восхищением.
— Спасибо, — тихо сказал мужчина. — Я бы, наверное, не смог так резко их поставить на место.
— Они не оставили нам другого выхода, — выдохнула Виктория, снова садясь рядом. — Это чистой воды шантаж и манипуляция. Под соусом “семейности” и “заботы” они решили просто поживиться за наш счет и еще морально возвыситься.
Телефон Романа затрещал от сообщений в общем семейном чате. Туда скинули десятки фотографий с праздника.
Улыбающиеся, раскрасневшиеся лица родственников, накрытые столы, бутылки, торт с цифрой “45”.
Лидия написала: “Роман, Виктория, мы вас так любим! Вот как мы вас отпраздновали! Жаль, что вас не было!”
А следом за ней Сергей уже злобно добавил: “А именинник, между прочим, отказался платить по счету. Вы только подумайте. Мы для него, а он нас на деньги кинул”.
После его слов сообщения в чате посыпались одно за другим: “Как так, Роман? Это же твой праздник!”, “Да мы же для тебя старались!”, “Ну и жадность же! У него же бизнес, машина новая, а на семью поскупился!”, “Анна Степановна, вы посмотрите, как ваш сын с родней поступает!”
Роман сгоряча хотел написать гневное оправдание, но Виктория резко остановила его.
— Не надо. Оправдывающаяся сторона всегда выглядит виноватой. Пиши только факты.
Роман набрал сообщение, стараясь сохранять хладнокровие: “Дорогие родственники. Я тронут, что вы собрались все вместе отпраздновать мой день рождения. Однако я не давал никакого согласия на этот праздник, меня никто не ставил в известность, поэтому я считаю некорректным выставлять мне счет за мероприятие, на которое меня не приглашали и о котором я не знал. Предложение оплатить его я воспринимаю как оскорбительное. С уважением, Роман”.
Ответом был хор негодования. Его обвиняли в черной неблагодарности, в том, что он забыл семью и кичится своим достатком.
Мать прислала голосовое сообщение, плача: “Ромочка, ну как же так? Они же хотели как лучше… Не позорь меня, пожалуйста”.
Сердце Романа сжалось от несправедливости, ярости и злости. Он почувствовал себя ужасно.
— Они специально это делают. Не ведись. Позвони маме отдельно, спокойно все объясни. Скажи, что мы приглашаем ее к нам на выходные, отвезем в театр, красиво и спокойно отметим. Только ее одну. Без этого цирка.
Роман так и сделал. Разговор с матерью был тяжелым, но в итоге она немного успокоилась, хотя и продолжала повторять: “Ну, они же не со зла…”.
На следующий день счет им прислали уже официально, в виде отсканированного чека из ресторана, где желтым маркером была обведена итоговая сумма.
К нему была приложена табличка с именами гостей и “их долями”. Против имени Романа красовалась цифра 25 000 рублей.
Они не стали ничего оплачивать и просто перестали отвечать в общем чате, который вскоре затих, взрастив против них тихую, но прочную обиду.
Спустя неделю Лида прислала брату одно гневное сообщение: “Ну ты жадина. Больше никаких совместных праздников”.
Роман прочитал сообщение и показал его Виктории.
— Ну, вот и отлично, — сказала она, обнимая мужа. — Поздравляю. Мы только что купили себе навсегда тихие и спокойные дни рождения на всю оставшуюся жизнь.
— На столько долго я бы, конечно, не хотел, — натянуто улыбнулся Роман. — Все-таки это родня моя…
— Родня, которая решила тянуть деньги, придумывая уважительные причины? — усмехнулась Виктория. — Ты считаешь, что это справедливо?
Мужчина помедлил. Он не знал, что ответить жене. В чем-то Виктория была права.
Родня мужа в край обнаглела, узнав о том, что у Романа в последнее время водятся деньги.
