Утром мы всей семьёй собрались к свекрови. Игорь настоял:
— Мама давно внуков не видела. Поехали, они соскучились друг по другу.
Я испекла пирог, чтобы не идти с пустыми руками. Дети выспались и были в хорошем настроении. Игорь купил кофе — любимый напиток матери. Казалось, визит должен пройти спокойно.
Мы зашли в квартиру. Мальчишки тут же побежали в комнату, включили мультики. Я прошла на кухню ставить чайник. Надежда Петровна пошла за мной. Вдруг остановилась, перегородив проход между плитой и холодильником, и сказала, тяжело вздохнув:
— Лена… Знаешь, я понимаю, что дети — это святое. Но твои мальчишки меня раздражают.
Я обернулась, не веря своим ушам.
— Простите, что?
— Повторяю: Кирилл с Артёмом меня раздражают. Они шумные, суетливые. Артём вечно трёт обои грязными руками, Кирилл лезет в шкафы. Не берите их больше ко мне.
У меня в ушах зазвенело. Словно мир вокруг замолчал. Я не знала, что ответить, а она продолжала:
— Это же твои дети, ты за ними толком не следишь. Что из них вырастет?
Я стояла на чужой кухне и чувствовала себя нежеланной гостьей. Словно я принесла с собой не радость и внуков, а хаос и неудобства.
— Это не только мои дети, но и ваши внуки, — выдавила я. — Вы забыли?
— Ну да, внуки, — равнодушно кивнула она. — И что? Вот если бы у вас были девочки — может, я относилась бы к ним иначе. Или хотя бы чтобы они были похожи на Игоря. А так… вылитая ты. Да ещё и ведут себя безобразно. Кстати, сыну о нашем разговоре знать не нужно. Не хочу портить с ним отношения.
Я будто окатилась ледяной водой. Вышла из кухни и собрала детей.
— Мы не будем задерживаться. Нам пора домой, — объявила я.
Игорь удивился:
— Лен, ну мы только приехали. Мама ещё не успела пообщаться с внуками.
Я не выдержала:
— А она и не хочет их видеть!
— Что ты такое говоришь?! Конечно, хочу! — вмешалась Надежда Петровна, словно это не она только что произносила жёсткие слова.
Я смотрела на неё и понимала: больше не хочу здесь оставаться ни на минуту. Несмотря на протесты мужа, я одела детей и уехала.
По дороге домой я пыталась собрать мысли в кучу. Всё стало предельно ясно: Надежда Петровна не строгая и не холодная — она двуличная. Сыну — сказки о безграничной любви, мне — о том, что мои дети ей неприятны.
Я знала, что Игорь потом скажет: «Ты всё не так поняла». Но на этот раз я была уверена: поняла именно так, как есть. И терпеть такое отношение к себе и детям я больше не собираюсь.
Всю дорогу домой я сидела в автобусе молча. Кирилл и Артём спорили из-за игрушки, я их почти не слышала. Словно внутри меня всё онемело. Я думала только об одном: «Как я скажу Игорю? Поверит ли он? Или опять спишет всё на мою впечатлительность?»
Вечером муж вернулся. С порога заглянул в детскую, поцеловал мальчишек, потом подошёл ко мне.
— Ну и что это было днём? — спросил он. — Мама сказала, что ты обиделась на какую-то ерунду.
Я почувствовала, как во мне вскипает злость.
— На ерунду? — переспросила я. — Она сказала, что наши дети её раздражают. Что они «вылитая я» и что видеть их у себя не хочет.
Игорь нахмурился.
— Ты, наверное, что-то не так поняла. Мама такого не могла сказать.
— Игорь, — я посмотрела прямо ему в глаза. — Ты считаешь, я придумала это? Зачем мне вообще придумывать подобное?
Он отвёл взгляд.
— Просто… мама всегда так тепло отзывается о внуках.
Я горько усмехнулась.
— При тебе — да. Но когда мы остаёмся наедине, она будто другой человек. И я устала делать вид, что ничего не происходит.
Мы замолчали. Тишину нарушал только смех мальчишек из комнаты.
В ту ночь я долго не могла уснуть. Перебирала в голове её слова, её холодный взгляд. И постепенно пришла к выводу: дальше так продолжаться не может. Я не обязана приводить детей туда, где их не ждут. Не обязана терпеть унижения только ради чужих иллюзий.
На следующий день я сказала мужу:
— Я больше не поеду к твоей матери. И детей тоже не повезу. Хочешь общаться с ней — пожалуйста. Но я себя и сыновей от этого защищу.
Он молчал. Видно было, что внутри него идёт борьба — привычная сыновья привязанность к матери и понимание, что я говорю не от злости, а от боли.
Я ещё не знаю, к чему всё это приведёт. Возможно, нас ждут ссоры и выяснения отношений. Но теперь у меня есть твёрдое решение: мои дети не будут слышать, что они «раздражают» родную бабушку. Пусть лучше вырастут с убеждением, что мама всегда их защищала.
