Никанор был худеньким и большеглазым, обожал Лего и динозавров, мог часами рассказывать про них, только бы его слушали. В школе учился неважно, но Вера его немного подтянула.
Аделина – полная противоположность мальчику: пухленькая крепышка, молчунья, любящая наряжаться. Она висла на Вере и плакала, когда та уходила, а в письме Деду Морозу написала: «Хочу, чтобы Вера стала нашей мамой». Об этом Вера узнала случайно: услышала, как Никанор ругает сестру.
-Наша мама – самая лучшая! – кричал он. – Разве можно просить у Деда Мороза другую маму? А ну, переписывай!
На Новый год Инга сдала детей отцу и укатила с новоиспеченным мужем в Таиланд. Валера все праздники провел со своей Настей, повез ее в Шерегеш. Вера расстроилась, впервые Новый год она встречала без сына, хорошо хоть Надя позвала ее к себе. Когда Вера рассказала Вике, как на самом деле обстоят дела у Инги с детьми, девушка сильно расстроилась.
-Может, ты преувеличиваешь? Я давно за ней слежу, она так любит своих детей, все время их показывает, на занятия водит, в поездки берет.
Вера вздохнула: ну что тут скажешь? Инга если кого и любит, то только себя. Ну и немного молодого мужа. Это даже старшая дочь говорила, которая раз зашла занести подарки детям, и наблюдая, как Вера играет с ними, сказала:
-Ну хоть кому-то эти бедные малыши нужны.
Чем дальше, тем тяжелее Вере было работать. С одной стороны, она привязалась к детям, но с другой наблюдать за тем, как обстоят дела, было невыносимо. После Нового года Инга вообще с катушек слетела: видимо, молодой муж не очень был расположен к детям, но совсем их бросить Инга все же не могла, и срывала злость на них.
Особенно доставалось Никанору.
-Надо же так уродиться в папашу! – кричала она. – Такой же тупой, нет, ну что это за оценки? Я репетитора зачем тебе наняла? Тебя в спецшколу, что ли, отправить?
Вера пыталась объяснить, что у мальчика дисграфия, и что это не так просто исправить, но Инга ее не слушала.
Аделине тоже доставалось: Инга мечтала сделать из нее звезду художественной гимнастики, но девочка была пухленькой, и мать садила ее на диеты. Вера пыталась подкармливать малышку, ну невозможно смотреть, как она завтракает одним слайсом, но Инга это строго пресекала.
Однажды Инга совсем уж все границы перешла: когда на очередной фотосессии у Никанора не получалось делать то, что требуется, та бросила в сердцах:
-Лучше бы я аборт сделала!
Вера заметила, как задрожала нижняя губа у мальчика, бросилась его утешать, но Инга рявкнула:
-Нечего из него девочку растить! Ника, ты что, девочка?
Никанор, как и Вера, не умел сдерживать свои слезы, и, конечно же, расплакался. И тогда Инга схватила платье дочери и принялась натягивать его на сына, прикрикивая:
-Плакса, нюня, девчонка!
Тут уже сердце Веры не выдержало:
-Не смейте этого делать!
Она прикрыла собой Никанора. Инга с удивлением уставилась на нее, словно в первый раз в жизни увидела.
-Ты уволена! – ледяным голосом произнесла она.
Дети разрыдались, фотограф и менеджер ретировались, Вера почувствовала, как горло перехватывает, а к глазам подступают дурацкие слезы.
-Оглохла? Вон отсюда!
Вот так Вера потеряла работу. Да ладно работу: ей жалко было детей, к которым она уже прикипела всей душой.
-Может, пожаловаться в опеку? – предложила Вика.
-И толку? Куда их, в детдом, что ли? – ответила Вера. – Нет, это не выход.
-Ну, почему детдом? У них же отец есть.
-Да отцу они тоже не нужны, только о работе и думает.
-По крайней мере, он их не ненавидит.
Это было так. Вера с этой мыслью ходила несколько дней. А потом решилась: была не была. И пошла к нему на работу.
Ждать пришлось долго. Он ее узнал и был готов поговорить, но пациентов у него и правда было много. Когда он, наконец, освободился, Вера спокойно, стараясь не заплакать, описала ему ситуацию.
-Вера Сергеевна… Да, Инга не сахар, но не может же она…
-Вы считаете, я все придумала? Зачем?
Вера боялась, что сейчас расплачется. Но впервые в жизни у нее получилось сдержать слезы. Отец детей смотрел на нее внимательно, не как обычно бывало с Верой, будто она невидимка.
-Ладно. Я видел, как легко она бросила старшую дочь. Но по наивности верил, что наши дети ей хоть немного дороги. Я попробую чаще их брать на выходные, но совсем забрать не могу. У меня пациенты, сами видите.
-Я могла бы работать у вас няней, – горячо заверила его она.
-Извините, но я не смогу платить столько, сколько Инга платила. А если я потребую с нее алименты, она мне детей не отдаст.
-Я готова работать и за меньшие деньги, сколько скажите! Могу забирать Аделину из школы, делать с ними уроки, а так они и сами справятся, вы же вечером дома? Ну вот, и выходные у вас есть. Пожалуйста, заберите их! Инга их совсем затюкает.
Он обещал подумать, и через неделю позвонил Вере:
-Я поговорил с Ингой. Она согласна, чтобы дети жили со мной, но, как я и предупреждал, денег не даст, жадная она. Я не стал ей про наш договор рассказывать, Никанор сказал, что Инга сильно на вас сердится. Но я согласен. И дети рады будут.
На том и порешили. У Веры на сердце так легко стало, что она готова была песни петь от радости. Только вот сын ее радости не разделил.
-А как мы жить на эти деньги будем? Я обещал Настю летом в Карелию свозить, и на Байкал, она давно хотела.
-Ну, раз обещал – вези.
-Так деньги я где возьму?
-Заработай. Тебе сколько лет? Двадцать два, пора бы уже и самому что-то делать.
Вера не знала, откуда в ней взялась храбрость такое сказать. Она сына никогда не ругала, чувствовала перед ним вину, что тот растет без отца. Но, насмотревшись на мужа Вики, который тоже на пятый курс перешел, но уже работал и Вику сам содержал, она задумалась о том, правильно ли делает, что все боится его обидеть. Все чаще она видела в сыне черты его отца, и алкоголем от него пахло все чаще.
Сын посмотрел на нее так, словно впервые увидел.
-Ты издеваешься? Решила родного сына на чужих детей променять?
Эти слова были как пощечина, Вера даже вздрогнула. Но сказать ничего не смогла.
Сын хлопнул дверью и ушел: видимо, отправился к своей Насте, на мать жаловаться. Вера легла на кровать и попыталась заплакать. Не получалось. Может, она действительно не права? Ведь, по сути, так и есть: помогая чужим детям, ему она помогать не сможет.
Вера не заметила, как заснула. Проснулась оттого, что хлопнула дверь. Услышав шаги сына, закрыла глаза и притворилась, что спит. Он постоял в дверях и ушел.
После этого она долго не могла уснуть, только когда начало светать, погрузилась в сон. Утром ее разбудили странные звуки: словно бы на кухне кто-то хозяйничает. Сын всегда спал до обеда, если была возможность, а если не было, убегал на учебу без завтрака.
Когда Вера зашла на кухню, с удивлением обнаружила Валеру, колдующего над сковородой. На тарелке лежали чуть подгоревшие сырники. Он виновато улыбнулся и сказал:
-Немного не получилось. Настя мне объясняла-объясняла, как делать, но у меня руки-крюки.
-Она, что ли, готовить умеет? – вырвалось у Веры.
-Конечно! И меня обещает научить.
Вера не могла понять: что происходит? А сын, тем временем, сказал:
-Садись. Я тебе чай сделаю.
Тут до Веры дошло: сейчас начнет уговаривать ее искать другую богатую семью, где такие же деньги будут платить. Стало неприятно. Но отказать не смогла – такая гордость была на его лице, в первый раз завтрак сам приготовил.
Вера похвалила сырники, хотя они были сладковаты, съела всю порцию и чай выпила.
-Мам, – пробасил Валера. – Прости за вчерашнее.
Вера ждала продолжения. Но сын молчал.
-Ладно, – кивнула она. – Забудем.
Валера обрадовался.
-Я боялся, что ты не простишь. Настя сказала, что она бы меня за это вообще из дома выгнала.
-Настя? – удивилась Вера.
-Ага. Как она меня отругала! Она у меня такая умная, правда? И хорошая. Мы решили, что поедем на Камчатку. Там есть программа для волонтеров, нужно только до туда доехать, а так все бесплатно. Но на билеты я заработаю, ты не думай. Я же фотографирую вроде неплохо, мы с Настей запостили уже объявление о съемках, надеюсь, получится кого-нибудь найти. Эх, жаль, ты с Ингой поругалась, через нее можно было бы на блогеров других выйти. Ой, прости.
Но Вера не сердилась. Она не могла понять, что сейчас чувствует. И удивление, и благодарность, и немного даже стыда: ведь она всегда считала Настю недалекой хабалкой, которая из ее сына деньги тянет. Кто бы мог подумать, что она такая.
-Ну, блогеров я тебе не обещаю, – сказала она. – Но контакты девушки, которая ее фотографировала, у меня есть. Напишу, спрошу, может, ей нужен помощник.
Валера бросился к ней и сгреб в охапку.
-У меня самая лучшая мама! – сказал он.
И тут Вера почувствовала, как к глазам подступают привычные слезы…
