Ольга вернулась с работы пораньше — хотелось просто в тишине выпить кофе и полистать новости. Но тишина в её квартире теперь встречалась реже, чем нормальная погода в ноябре.
В прихожей её ждали два факта:
1. На коврике стояли мужские ботинки сорок пятого размера, которые принадлежали Дмитрию.
2. В кухне гремели кастрюли и слышался громкий смех.
Отлично. Квартиру делить ещё не начали, но территорию уже заняли.
Когда Ольга вошла на кухню, она увидела полную картину «дружной семьи». Дмитрий с кружкой пива сидел прямо на её стуле у окна, а Людмила Петровна шуршала по шкафам, доставая продукты, будто это её холодильник, а Андрей, расслабленный, как на курорте, резал колбасу.
— Ага, хозяйка пришла, — ухмыльнулся Дима, не вставая. — Мы тут с мамой и Андрюхой решили, что надо обсудить твоё наследство.
— Серьёзно? — голос Ольги был таким холодным, что в чайнике вода могла бы снова закипеть. — И что, много успели обсудить без меня?
— Да ничего, так, набросали план, — небрежно сказал Андрей, продолжая резать колбасу. — Чтобы всем было удобно.
— Удобно кому? — уточнила Ольга.
— Ну… всем, — с кривой улыбкой вмешался Дмитрий. — Ты ж понимаешь, что пустая квартира — это грех. А у меня как раз проблема с жильём.
— И с работой, и с желанием шевелиться, — добавила Ольга, не меняя интонации.
Дмитрий дернул плечом, но ничего не ответил. Людмила Петровна вздохнула так громко, что даже холодильник смутился и перестал гудеть.
— Оля, — начала она тем тоном, которым обычно читают нотации в школе, — ты молодая, тебе ещё всё впереди. А Диме нужна помощь сейчас. Он же без жены, без детей… Один. Ты можешь ему жизнь наладить.
— А может, Дима сам себе жизнь наладит? — Ольга села за стол, сложив руки на груди. — Ему сорок лет. Может, уже пора?
— Ты такая неблагодарная, — резко сказала свекровь. — Мы тебя в семью приняли, а ты…
— А я вам что, должна за это? — перебила Ольга. — Может, список составите?
— Оль, ну ты чего? — вмешался Андрей, но без особой убеждённости. — Никто не хочет у тебя ничего отбирать. Просто, может, временно…
— Андрей, — Ольга посмотрела на него так, что он замялся. — Временно — это когда я оставила твоей маме ключи «на пару дней», а она стала приходить каждый день.
Людмила Петровна выпрямилась, словно её задели до глубины души.
— Так это я за порядком смотрела! А то у вас тут вечно бардак.
— Бардак — это когда чужие люди решают, что делать с моей собственностью, — Ольга встала. — И чужие — это не про прописку в паспорте, а про уважение.
В комнате повисла пауза. Дмитрий хмыкнул, но ничего не сказал. Андрей уставился в стол, как школьник, которого застали за курением.
— Ну ладно, — наконец протянул Дима, вставая. — Я понял. Квартиру ты мне не дашь. Тогда, Андрюха, я у тебя перекантуюсь, а?
— Что? — Ольга чуть не рассмеялась. — Так вот для чего всё это?
— Оля, — начал Андрей, — он же мой брат…
— А я твоя жена. И напомню: мы живём в моей квартире, — сказала она, делая ударение на каждом слове. — Так что перекантовываться он будет где угодно, но не здесь.
— Господи, — Людмила Петровна встала, хлопнув ладонями по коленям. — Да я не понимаю, что ты за человек! Ни сочувствия, ни жалости!
— А я всё понимаю, — Ольга смотрела прямо на свекровь. — Вы привыкли, что все вокруг должны вам. Только вот я — не должна.
— Вот и думай так одна, — процедила свекровь, натягивая пальто. — Но учти, жизнь длинная… И не факт, что у тебя всё всегда будет.
— Зато то, что у меня есть, будет моим, — ответила Ольга.
Дверь хлопнула. Андрей остался стоять в кухне, переминаясь с ноги на ногу, словно решал, к кому примкнуть. Дима ушёл за матерью, но с таким видом, будто вернётся.
Ну что ж, подумала Ольга, убирая со стола, раз они начали войну, я буду готова.
Прошло две недели. За это время Андрей ходил мрачнее тучи, почти не разговаривал с Ольгой, но и «переселять» брата официально не решался. Свекровь же развернула полномасштабную операцию: звонила каждый день, намекала на «семейные ценности» и «кровь не водица», а однажды даже подкараулила Ольгу у подъезда, чтобы поговорить.
В тот вечер Ольга вернулась домой и застала в гостиной полный состав «инициативной группы»: Андрей, его мама и Дима. На столе — документы.
— Ну здравствуй, — сказал Дима, даже не вставая. — Мы тут подумали… Ты же всё равно две квартиры не потянешь. А я могу одну на себя оформить, чтобы ты не мучилась.
— Оформить? — Ольга медленно сняла пальто. — То есть вы пришли втроём, без моего разрешения, в мою квартиру, чтобы обсудить, как отобрать у меня имущество?
— Да никто не отбирает, — Андрей попытался улыбнуться, но вышло жалко. — Мы просто хотим, чтобы было по-честному.
— По-честному? — Ольга рассмеялась так, что у Димы задёргался глаз. — А давайте тогда и мою зарплату будем делить «по-честному»? Дима возьмёт половину, мама — четверть, а мне останется на проездной?
— Оля, хватит, — перебила Людмила Петровна. — Я тебя по-хорошему прошу: оформи на Диму одну квартиру. Мы же родные.
— Родные? — Ольга сделала шаг вперёд. — Тогда где вы были, когда я пахала по двенадцать часов, чтобы ипотеку закрыть? Где вы были, когда я в больнице лежала? Родные… только когда делить надо.
— Ты сама всё портишь, — холодно сказал Андрей. — Я думал, мы партнёры, а ты…
— А я не партнёр. Я человек. У которого есть свои границы, — отрезала она.
Дима фыркнул, но вдруг подался вперёд:
— Да забирай ты свои квартиры, жадина. Всё равно без Андрея долго не протянешь.
— Это мы ещё посмотрим, — сказала Ольга, достала из сумки папку и бросила на стол. — Это иск о разводе. Завтра подам.
В комнате стало тихо, как в фильме, где вдруг выключили звук.
— Ты серьёзно? — Андрей поднялся. — Из-за какой-то квартиры?
— Не из-за квартиры. Из-за того, что я больше не хочу жить в семье, где меня считают банкоматом.
Людмила Петровна шумно встала, уронив стул.
— Да мы без тебя проживём! — крикнула она. — Найдёшь себе другого такого дурака — посмотрим.
— Не сомневаюсь, — усмехнулась Ольга. — Но главное — что без вас я точно проживу.
Она открыла дверь. Очень вежливо. Но с таким видом, что всем стало ясно — это конец спектакля.
Через час они ушли. И вдруг в квартире стало так тихо, что Ольга впервые за долгое время услышала собственные мысли.
А может, это и есть свобода?
Конец.
