– Но… это же наша квартира, – растерянно произнёс Максим.
– Нет, сынок. Юридически она всё ещё моя. И раз вы не можете решить вопрос мирно, я решу его сам.
Агата Леонидовна победно улыбнулась:
– Вот видишь, Максим! Даже отец понимает, что так будет справедливо!
Лера почувствовала, как земля уходит из-под ног. Всё, что они строили с Максимом эти годы, рушилось на глазах.
– Подождите, – сказала она. – А как же мы? Куда нам идти?
Геннадий Петрович посмотрел на невестку с неожиданным сочувствием:
– У вас будут деньги на первый взнос. Возьмёте ипотеку, как все нормальные люди.
– Ипотеку? – Максим вскочил. – Пап, ты серьёзно? Ты обещал мне эту квартиру!
– Я обещал, что она будет твоей. Но я не обещал, что твоя сестра будет считать это справедливым и устраивать войну, – отец говорил спокойно, но твёрдо. – Я устал от ваших разборок. Продаю квартиру и точка.
Анна выглядела растерянной. Победа оказалась не такой, как она представляла.
– А когда… когда ты её продашь? – спросила она.
– Уже дал объявление, – ответил Геннадий, доставая телефон. – Вот, смотрите. Уже есть желающие. Думаю, через месяц всё будет решено.
Максим побледнел:
– Месяц? Ты даёшь нам месяц на то, чтобы съехать?
– Да, – кивнул отец. – Более чем достаточно.
Вечером, когда Геннадий уехал в гостиницу, а Агата Леонидовна с Анной ушли в комнату “обсудить новости”, Лера обнаружила Максима на балконе. Он стоял, вцепившись в перила, и смотрел на ночную Москву.
– Он предал меня, – тихо сказал Максим, не оборачиваясь. – Снова.
Лера обняла его сзади, прижалась щекой к спине.
– Мы справимся, – сказала она. – У нас будут деньги на первый взнос. Найдём хорошую квартиру.
– Дело не в квартире, – голос Максима дрогнул. – Дело в том, что для него это просто имущество. А для меня… это был дом. Мой дом, понимаешь?
Лера понимала. Она помнила, как Максим показывал ей старые фотографии: вот здесь он делал уроки, здесь они с отцом собирали модель самолёта, здесь он впервые поцеловал девушку…
– Знаешь, что самое обидное? – продолжил Максим. – Анька даже не рада. Она хотела всю квартиру, а всё-так же останется с матерью, а я получу только деньги и то половину. И мама тоже недовольна. Никто не получил того, чего хотел.
– Кроме твоего отца, – заметила Лера. – Он избавился от проблемы и ещё заработает на этом.
Максим горько усмехнулся:
– Да, в этом весь он. Решил вопрос по-деловому.
На следующее утро Агата Леонидовна объявила, что они с Анной возвращаются в Домодедово.
– Раз уж твой отец всё решил, нам тут делать нечего, – сказала она, собирая чемодан. – Но учти, Максим, мы ещё поговорим о том, как разделить деньги по справедливости.
– По справедливости? – переспросил Максим. – А что тут делить? Отец сказал: половина мне, половина ему.
– Но это неправильно! – вмешалась Анна. – Почему он должен получать половину? Он же в Норильске живёт, у него там всё есть!
– Спроси у него, – пожал плечами Максим. – Это его квартира, как выяснилось.
Когда родственники наконец уехали, Лера и Максим сели на кухне, глядя друг на друга.
– Что будем делать? – спросила Лера.
– Искать квартиру, – вздохнул Максим. – Только не в Домодедово.
Они оба нервно рассмеялись.
***
Через неделю позвонил Геннадий Петрович.
– Есть покупатель, – сообщил он. – Предлагает хорошую цену. Готовьтесь к просмотру.
– Пап, – Максим помедлил. – А ты правда отдашь мне половину?
– Конечно, – в голосе отца звучало удивление. – Я всегда держу слово. В отличие от некоторых.
Максим понял, что это камень в огород его матери.
– А почему ты не отдашь мне всю сумму? Ты же обещал квартиру мне.
– Я передумал, – просто ответил Геннадий. – Это моё право.
Когда в квартиру пришли покупатели — молодая пара с ребёнком, — Лера почувствовала странное дежавю. Они тоже когда-то с Максимом ходили по чужим квартирам, мечтая о своём жилье. И вот теперь они снова в начале пути.
– Нам здесь нравится, – сказала женщина, осматривая гостиную. – Очень уютно.
– Спасибо, – ответила Лера, чувствуя комок в горле.
Вечером Максим сидел за компьютером, просматривая варианты квартир.
– Смотри, – позвал он Леру. – Есть хороший вариант в Твери. Недорого, рядом с парком.
– В Твери? – удивилась Лера. – Ты хочешь уехать из Москвы?
Максим кивнул:
– А почему бы и нет? Я могу работать удалённо. Ты тоже. Квартиры там в два раза дешевле. Купим хорошую трёшку без ипотеки.
– А как же твоя мама, сестра?
– А что они? – Максим пожал плечами. – Будем приезжать в гости. Редко.
Лера внимательно посмотрела на мужа:
– Ты серьёзно?
– Абсолютно, – Максим взял её за руку. – Знаешь, я всю жизнь пытался быть хорошим сыном, хорошим братом. Делал то, что от меня ожидали. А в итоге всё равно оказался виноватым. Так может, пора начать жить для себя? Для нас?
Через месяц квартира была продана. Геннадий Петрович, как и обещал, перевёл Максиму половину суммы. Вторую половину он, к всеобщему удивлению, разделил между собой и Анной.
– Считай это подарком к рождению ребёнка, пусть это будут деньги для внука – сказал он дочери.
Анна была в шоке:
– Но… почему? Ты же говорил, что возьмёшь себе половину!
– Я передумал, – улыбнулся Геннадий. – Это моё право.
Максим, узнав об этом, почувствовал странную смесь обиды и облегчения. Отец всё-таки помог сестре, но сделал это по-своему, не поддавшись на манипуляции.
– Он хитрый лис, – сказал Максим Лере. – Всех перехитрил.
– Может, в этом всё дело? – задумчиво произнесла Лера. – Он не хотел, чтобы вы с сестрой воевали из-за квартиры. И нашёл способ разрубить этот узел.
Максим помолчал, обдумывая её слова.
– Знаешь, а ведь ты права. Он поступил жёстко, но справедливо. Каждый получил что-то, но никто не получил всё.
Они купили просторную квартиру в Твери, в старом доме с высокими потолками и видом на реку. Ремонт делали сами, наслаждаясь каждым этапом превращения чужого пространства в свой дом.
Агата Леонидовна звонила почти каждый день, жалуясь то на беременную Анну, то на её мужа, то на соседей. Максим терпеливо выслушивал, но больше не позволял себя зацепить.
– Когда вы приедете? – спрашивала она. – Анька скоро родит, надо помочь.
– Мама, у неё есть муж, – мягко отвечал Максим. – И ты рядом. Мы приедем познакомиться с племянником, когда он родится.
– Но как же… – начинала Агата Леонидовна, но Максим уже научился вежливо заканчивать такие разговоры.
Однажды вечером, когда они с Лерой сидели на балконе, любуясь закатом над рекой, зазвонил телефон. Это был отец.
– Привет, сын, – сказал Геннадий. – Как вы там устроились?
– Отлично, пап, – ответил Максим. – Приезжай в гости, покажу тебе наш новый дом.
– Обязательно, – в голосе отца слышалась улыбка. – Я рад, что вы с Лерой всё-таки нашли своё место.
После разговора Максим долго молчал, глядя на тёмную воду.
– Знаешь, – сказал он наконец, – я, кажется, понял, чему научил меня отец своим поступком.
– И чему же? – спросила Лера.
– Иногда нужно потерять что-то, чтобы обрести нечто большее, – Максим обнял жену. – Мы потеряли квартиру, но обрели свободу. От манипуляций, от чувства вины, от необходимости всем угождать.
– И от твоей мамы с сестрой, – тихо добавила Лера.
– Не совсем, – усмехнулся Максим. – Они всё ещё звонят. Но теперь между нами двести километров. И это отличная граница.
Через полгода Анна родила мальчика. Максим с Лерой приехали в Домодедово познакомиться с племянником. Встреча вышла напряжённой: Агата Леонидовна демонстративно вздыхала, показывая, как им тесно втроём в двухкомнатной квартире, а Анна постоянно намекала, что “некоторые” могли бы помочь молодой семье финансово.
– Вы же теперь богатые, в Твери-то квартиры дешёвые, – говорила она, укачивая сына. – Наверное, ещё и на машину хватило?
– На машину и на ремонт, – спокойно ответил Максим. – Мы каждую копейку считали.
– Ой, да ладно! – фыркнула Анна. – Ты всегда был жмотом.
Лера почувствовала, как напрягся Максим, но он сдержался:
– Я привёз подарки для племянника. И для тебя тоже.
Анна неохотно приняла пакет с детскими вещами и коробку конфет.
– Спасибо, конечно, но нам бы деньгами помочь…
– Анька! – одёрнула её Агата Леонидовна, косясь на зятя, который хмуро смотрел телевизор в углу комнаты. – Не при всех же!
Вечером, в гостинице, Лера обняла расстроенного Максима:
– Ну что, убедился, что мы правильно уехали?
– Более чем, – вздохнул он. – Знаешь, я вдруг понял, что мы с тобой как будто из другого мира. Они всё ещё там, в своих претензиях и обидах, а мы… мы уже в другом месте.
– В прямом и переносном смысле, – улыбнулась Лера.
Перед отъездом Максим встретился с отцом, который специально приехал из Норильска. Они сидели в кафе, впервые за много лет разговаривая как равные.
– Я хотел извиниться, – неожиданно сказал Геннадий. – За то, что продал квартиру. Это было жёстко.
– Но правильно, – ответил Максим. – Теперь я это понимаю.
– Знаешь, – отец покрутил чашку с кофе, – я ведь тоже когда-то пытался всем угодить. Твоей маме, начальству, друзьям… В итоге потерял себя. Не хотел, чтобы ты повторил мой путь.
– Поэтому ты ушёл от нас? – тихо спросил Максим.
Геннадий помолчал.
– Отчасти. Я не справился. Сбежал. Это был трусливый поступок, и я жалею об этом. Но с квартирой… я хотел, чтобы ты научился себя защищать. Даже если для этого придётся что-то потерять.
– Дорогой урок, – усмехнулся Максим.
– Зато на всю жизнь, – отец протянул руку через стол. – Я горжусь тобой, сын. Ты поступил мудрее, чем я в твоём возрасте.
Прошёл год. Лера и Максим окончательно обжились в Твери. Завели собаку — смешного корги по имени Фунтик. Максим получил повышение в своей IT-компании, Лера преподавала в онлайн-школе английского языка.
Агата Леонидовна звонила теперь раз в неделю, по воскресеньям. Её звонки стали короче и спокойнее. Анна после развода с мужем (“он оказался таким же эгоистом, как все мужики!”) всё так же жила с сыном у матери и устроилась на работу в местную поликлинику.
– Представляешь, – сказала она однажды Максиму, – я теперь сама зарабатываю. И знаешь, это приятно.
– Я рад за тебя, – искренне ответил Максим.
В их новой квартире была небольшая комната, которую они с Лерой оборудовали под кабинет. Но в глубине души оба знали, что скоро она станет детской. Они не торопились, наслаждаясь свободой и покоем, которые обрели, научившись говорить “нет” и ставить границы.
Однажды вечером, когда они гуляли с Фунтиком по набережной, Лера вдруг остановилась:
– Знаешь, что самое забавное во всей этой истории с квартирой?
– Что? – спросил Максим, наблюдая, как их пёс гоняется за голубями.
– Твой отец хотел преподать тебе урок о границах, но на самом деле этот урок получили все: и ты, и я, и твоя мама, и Анна…
– И даже он сам, – добавил Максим. – Он ведь тоже изменился. Стал ближе, что ли.
Лера кивнула:
– Получается, иногда нужно всё разрушить, чтобы построить что-то настоящее.
– Как в той пословице: “Нет худа без добра”, – Максим обнял жену. – Или как там говорила моя бабушка? “Всё, что ни делается — к лучшему”.
– Только не говори это своей маме, – рассмеялась Лера. – Она до сих пор считает, что мы живём в глуши и прозябаем.
– Пусть считает, – пожал плечами Максим. – Главное, что мы знаем правду.
А правда была в том, что они наконец-то были счастливы. Без оглядки на чужие ожидания, без чувства вины, без необходимости соответствовать чьим-то представлениям о “правильной” жизни.
Иногда Максим думал о той московской квартире — с трещиной на потолке в ванной, со скрипучим паркетом в гостиной, с видом на соседнюю многоэтажку. Она казалась такой важной, такой принципиальной. А теперь он даже не помнил номер дома.
– О чём задумался? – спросила Лера, когда они возвращались домой.
– О том, что любовь — это не только про то, чтобы быть вместе, – ответил Максим. – Это ещё и про то, чтобы вместе держать оборону от тех, кто пытается эту любовь разрушить. Даже если это твои родные.
– Особенно если это твои родные, – тихо добавила Лера.
