На следующий день во время уборки Валентина Петровна критиковала каждое движение невестки.
— Пыль вытираешь кое-как. Видишь, разводы на зеркале остались? В углах паутина. Когда работала, хоть старалась качественно убирать, а теперь и это разучилась делать.
Оля молча перетирала зеркало в третий раз.
— И вообще, — продолжала свекровь, — непонятно, чем ты весь день занимаешься. Сидишь дома без пользы, а ребёнок предоставлен сам себе.
— Илья не предоставлен сам себе, — не выдержала Оля. — Я с ним играю, читаю, гуляю.
— Играешь, читаешь, — передразнила Валентина Петровна. — А толку-то? Сын мой вкалывает, чтобы семью содержать, а жена его развлекается с ребёнком.
Вечером за ужином свекровь продолжила наступление.
— Павел, поговори с женой. Пусть не привередничает, а берётся за любую работу. В магазине продавцом, уборщицей в офисе — не важно. Лишь бы деньги приносила.
— Я не привередничаю, — возразила Оля. — Ищу работу по специальности.
— По специальности! — фыркнула Валентина Петровна. — Ногти красить — тоже мне специальность. Любая баба это умеет.
Кровь прилила к лицу Ольги.
— Это серьёзная профессия. Я училась, получала сертификаты.
— Сертификаты, — покачала головой свекровь. — А работы нет. Значит, никому твои сертификаты не нужны.
Павел жевал курицу и избегал смотреть на жену.
На следующее утро Оля проснулась от громкого разговора на кухне. Валентина Петровна беседовала с соседкой Зинаидой Васильевной.
— Представляешь, невестка уже две недели без работы сидит, — жаловалась свекровь. — Говорит, ищет, а на самом деле по дому шляется. Сын один всё содержит.
— А что же так? — участливо спросила соседка.
— Да кто её знает. Видимо, привыкла, что всё готовое получает. Работала в салончике, ногти клиенткам красила, думала, что это навсегда. А оказалось — не так просто хорошую работу найти.
— Время сейчас трудное, — согласилась Зинаида Васильевна.
— Трудное-то трудное, но работать надо. А то получается — живёт за чужой счёт.
Оля стояла за дверью кухни и слушала этот разговор. Лицо горело от стыда и обиды.
В тот же день молодая женщина подала документы в агентство домашнего персонала и согласилась на работу няней. Зарплата была меньше прежней, но хоть что-то.
— Получается, ты будешь нянчить чужих детей, а своего оставлять с бабушкой? — удивился Павел.
— А что делать? Твоя мама каждый день напоминает, что я сижу на вашей шее.
— Мама переживает за семейный бюджет.
— Мама хочет, чтобы я исчезла из этой квартиры, — устало сказала Оля.
— Не говори глупости.
Но через несколько дней стало ясно, что Оля была права. Валентина Петровна узнала о новой работе невестки и заявила:
— Нянька за копейки! Вот до чего докатилась. А я-то думала, у невестки мозги есть.
Работа няней оказалась временной — всего на две недели, пока основная няня была в отпуске. Когда Оля вернулась домой после последнего рабочего дня, Валентина Петровна встретила невестку с каменным лицом.
— Опять без работы? — спросила свекровь, даже не поздоровавшись.
— Это была временная подработка, — объяснила Оля. — Я предупреждала, что всего на две недели.
— Предупреждала, предупреждала. А что дальше? Опять будешь дома прохлаждаться?
— Буду искать постоянное место.
— Ищи, не ищи, а кушать мы все хотим. И коммунальные услуги платить надо.
Оля направилась в ванную, но Валентина Петровна окликнула невестку.
— Куда идёшь? Я с тобой разговариваю.
— Валентина Петровна, я устала. Можем поговорить завтра?
— Нет, поговорим сейчас. Садись.
Свекровь указала на стул у кухонного стола. Оля послушно присела, предчувствуя неприятный разговор.
— Слушай меня внимательно, — начала Валентина Петровна, скрестив руки на груди. — Я добрая женщина, пустила вас к себе, думала — временно. Но временно затянулось уже на полгода.
— Мы очень благодарны вам за помощь, — тихо сказала Оля.
— Благодарны? — фыркнула свекровь. — Словами благодарить легко. А дела где? Пока работала, хоть какая-то польза была. А теперь что? Сидишь на моей шее, ешь мою еду, пользуешься моей электроэнергией.
— Я найду работу.
— Когда найдёшь? Через месяц? Через полгода? Я не могу содержать взрослую здоровую женщину, которая ничего не делает.
В коридоре послышались шаги. Домой пришёл Павел.
— Сын! — окликнула Валентина Петровна. — Иди сюда, нужно серьёзно поговорить.
Павел появился на кухне, снимая куртку.
— Что случилось?
— Твоя жена опять без работы сидит. Я устала это терпеть.
Павел бросил быстрый взгляд на Олю и сел за стол.
— Мам, она ищет работу. Найдёт.
— Ищет! — возмутилась Валентина Петровна. — Месяц ищет, а результата никакого. А я что — должна кормить её до пенсии?
— Не драматизируй. Сейчас трудно найти хорошую работу.
— Хорошую или плохую — не важно. Важно, чтобы деньги приносила. А не дома сидела без пользы.
Оля молчала, глядя в окно. За стеклом моросил осенний дождь, и серые облака нависали над городом, как тяжёлые мысли над душой.
— И вообще, — продолжала свекровь, — я вам больше не нужна. Илья подрос, в садик скоро пойдёт. Снимите себе жильё и живите отдельно.
— Мама, — попытался возразить Павел, — мы же договаривались пожить у тебя, пока деньги на квартиру не накопим.
— Договаривались, когда невестка работала. А сейчас какие накопления? Один ты зарабатываешь, семью из трёх человек тащишь.
Валентина Петровна встала и начала ходить по кухне.
— Нет, так дальше продолжаться не может. Я не желаю содержать тунеядку.
Слово «тунеядка» ударило Олю как пощёчина. Кровь прилила к лицу, и молодая женщина резко подняла голову.
— Я не тунеядка, — твёрдо сказала Оля. — Я временно без работы.
— Временно, временно, — передразнила свекровь. — А кто за это время платить будет? Сын мой должен вкалывать, чтобы жену содержать?
— Мам, не кипятись, — попросил Павел. — Всё наладится.
— Ничего не наладится! — взорвалась Валентина Петровна. — Я приняла решение!
Свекровь остановилась посреди кухни и торжественно объявила:
— Оля, ты, конечно, извини, но раз тебя уволили и у тебя нет денег, то ты здесь больше не живёшь!
Оля замерла, не веря своим ушам. Такого поворота молодая женщина не ожидала даже от язвительной свекрови.
— Как это не живу? — переспросила Оля.
— А так. Собирай вещи и ищи себе другое место. Я не обязана кормить лишний рот.
Кровь прилила к лицу Ольги. Слово «обуза» прозвучало особенно унизительно в устах матери собственного мужа.
— Мам, ты что говоришь? — наконец подал голос Павел. — Оля моя жена, Илья твой внук.
— Внук пусть остаётся. А жена твоя пусть сама выкручивается. Надоело мне на неё смотреть.
— Валентина Петровна, — тихо сказала Оля, — вы же понимаете, что у меня маленький ребёнок. Куда мне с ним идти?
— Не моя проблема. Надо было думать раньше, когда работу теряла.
Павел сидел за столом, уставившись в столешницу, и молчал. Оля ждала, что муж скажет что-то в защиту семьи, но тот продолжал изучать рисунок дерева на кухонной мебели.
— Павел, — позвала Оля, — скажи что-нибудь.
Муж поднял голову и беспомощно развёл руками.
— Не знаю, что сказать. Мама имеет право решать, кто живёт в её квартире.
— Правильно, — одобрила Валентина Петровна. — Хоть сын мой мозгами пользуется.
— Но это же твоя семья, — не сдавалась Оля.
— Семья должна быть обеспечена, — ответил Павел. — А не висеть на шее у родителей.
— Пусть сама выкручивается, — повторила свекровь. — Я добрая, но не до такой степени, чтобы взрослых дармоедов содержать.
Оля встала из-за стола, резко отодвинув стул. В движениях молодой женщины чувствовалась твёрдая решимость.
— Хорошо, — сказала Оля. — Я не стану больше слышать ваши оскорбления. Завтра мы уходим.
В голосе Ольги не дрогнула ни одна нота. Впервые за долгое время молодая женщина почувствовала внутреннюю твёрдость и понимание того, что дальше терпеть унижения невозможно.
— Мы? — переспросил Павел.
— Я и Илья. Если ты предпочитаешь молчать, когда твою жену называют дармоедкой, значит, мне придётся опираться только на себя.
Оля направилась к выходу из кухни, но обернулась на пороге.
— Валентина Петровна, спасибо за гостеприимство. Завтра к вечеру мы освободим комнату.
На следующее утро Оля проснулась рано и сразу принялась складывать вещи. Илья спросил, куда они собираются, и мама объяснила малышу, что они переезжают в новое место.
— А папа с нами? — поинтересовался мальчик.
— Папа останется здесь, — ответила Оля, стараясь говорить спокойно.
Павел ушёл на работу, даже не попрощавшись с женой. Валентина Петровна тоже покинула квартиру рано утром, видимо, не желая присутствовать при сборах невестки.
К обеду Оля упаковала все свои и детские вещи в два чемодана и несколько пакетов. Квартиру снять сразу возможности не было — денег хватило бы максимум на месяц. Но у Ольги была подруга Света, которая не раз предлагала помощь в трудной ситуации.
— Светка, выручай, — попросила Оля по телефону. — Можем мы с Ильей несколько дней у тебя пожить?
— Конечно! — сразу ответила подруга. — Что случилось?
— Потом расскажу. Сейчас собираемся.
— Приезжайте прямо сейчас. Буду ждать.
Вечером, когда Павел вернулся с работы, в квартире царила непривычная тишина. На кухне никто не готовил ужин, в детской не слышалось голоса Ильи.
— Мама, где Оля? — спросил Павел у Валентины Петровны.
— Понятия не имею. Утром собрала манатки и ушла. Наконец-то в доме покой.
— А Илья где?
— С матерью своей, естественно.
Павел прошёл в комнату, где раньше спала семья. Шкаф был пуст, детские игрушки исчезли, на столе лежала записка от Ольи: «Павел, я сделала так, как сочла нужным. Если захочешь увидеться с сыном, звони».
Месяц спустя Оля устроилась администратором в небольшую клинику, сняла однокомнатную квартиру и постепенно налаживала новую жизнь. Илья ходил в садик рядом с домом и привыкал к переменам.
Павел несколько раз звонил, просил вернуться, обещал поговорить с матерью. Но Оля каждый раз отвечала одно и то же:
— Ты сделал выбор. Теперь живи с ним.
Валентина Петровна получила то, чего хотела — тишину в квартире и сына рядом. Правда, внука теперь видела редко, только когда Павел забирал мальчика на выходные. А готовить, стирать и убирать после сына пришлось самой — оказалось, что присутствие невестки имело и свои плюсы.
Но признавать ошибки Валентина Петровна не умела. Соседке Зинаиде Васильевне свекровь объясняла ситуацию по-своему:
— Невестка оказалась гордячкой. Не захотела работать, обиделась на справедливые замечания и ушла. Таким женщинам только дай волю — на шее сядут и ноги свесят.
А Оля, укладывая Илью спать в их новой квартире, думала о том, что иногда нужно набраться смелости, чтобы защитить своё достоинство. Даже если это означает остаться без поддержки тех, кто должен был бы встать на твою сторону.
