— Это кто тут мамаша?! — вскинулась мама Иры. — Ты как с женой обошелся?
— Это наше дело, — огрызнулся Дима.
— Дети тоже ваше дело? А они в курсе, что папочка их без квартиры оставил?
— Да заткнись ты!
— Тихо! — крикнула Ира. — Хватит! Дима, нам надо решать проблему. Банк требует платеж.
— Думаешь, я не знаю? — Дима пнул стул. — Меня еще на работе сократили. Прекрасно просто!
— Что?! Когда?
— Неделю назад, — буркнул он. — Ищу новую.
Ира закрыла лицо руками.
— А платить чем будем?
— Займу у друзей.
— У каких? У Валеры своего?
— Хватит его попрекать! — Дима стукнул кулаком по столу. — Валерка сам все потерял!
— А мы? Мы с детьми что теперь? — Ира почувствовала, как слезы подступают к глазам.
— Господи, ну что за драма! Найду работу, выплатим.
— Когда? Банк ждать не будет! — Ира достала из конверта второе письмо. — Смотри, тут написано, если не погасим просрочку, они передадут дело в суд!
— Дай сюда, — Дима выхватил бумагу, пробежал глазами. — Черт…
Мама Иры покачала головой.
— Я пойду к Антону. Ему завтра в школу, а вы тут кричите.
Когда теща вышла, Дима тяжело опустился на стул.
— Слушай, Ир. Я займу у Сереги. Он обещал помочь.
— И сколько он даст?
— Тысяч сто. Может, двести.
— Дим, нам нужно минимум триста на первый платеж! И это только начало!
Дима молчал, глядя в пол.
— Знаешь что, — Ира вытерла слезы. — Завтра я иду в банк. Буду просить рассрочку.
— Дадут? — с надеждой спросил Дима.
— Не знаю! Это ты у нас финансовый гений!
На следующий день Ира отпросилась с работы и поехала в банк. Менеджер, молодая девушка с идеальным макияжем, посмотрела документы и сочувственно покачала головой.
— Понимаю вашу ситуацию, но банк не может ждать. Просрочка уже большая.
— Что будет, если мы не заплатим?
— Суд. Потом — взыскание имущества.
— Квартиры? — у Иры перехватило дыхание.
— Если квартира в залоге — да.
Ира похолодела. Их квартира. Их единственное жилье.
— А можно как-то… реструктуризацию?
— Можно подать заявление. Но нужны подтверждающие документы о сложной ситуации.
Вернувшись домой, Ира позвонила брату.
— Леш, мне нужна помощь. Срочно.
— Что случилось?
Она рассказала все. Леша выругался.
— Вот козел! Извини, но твой Дима… — он снова выругался.
— Леш, мне нужны деньги. Хотя бы на первый взнос.
— Сколько?
— Триста тысяч.
Пауза.
— Блин, сестренка… У меня нет столько. Могу тысяч пятьдесят наскрести.
— Спасибо, — Ира сглотнула комок в горле.
Вечером собрался семейный совет. Мама, брат, Ира и Дима.
— Значит так, — мама Иры говорила жестко. — Леша дает пятьдесят, я продам золото — будет еще тысяч семьдесят.
— Я попрошу у Сергея, — тихо сказал Дима.
— Ты уже напросил, — отрезала теща.
Леша посмотрел на Диму с нескрываемым презрением.
— А ты сам-то что делать будешь? Может, машину продашь?
Дима вскинулся:
— А как я работу буду искать без машины?
— Как все — на метро!
— Хватит! — крикнула Ира. — Машину не продавать. Нам еще детей возить.
Неделя прошла как в тумане. Ира занимала деньги у всех, у кого могла. Разговаривала с юристами. Собирала документы для банка.
Диму будто подменили. Он либо не появлялся дома, либо огрызался на любой вопрос. Однажды Ира увидела его с пивом перед телевизором, когда вернулась из банка.
— Ты серьезно? — она смотрела на него с ужасом. — Я бегаю, занимаю, а ты…
— А что я? — Дима развел руками. — Ты лучше справляешься. У тебя получается.
— Потому что выбора нет! — закричала Ира. — Это наш дом! Наши дети! Ты понимаешь, что мы можем все потерять?
Дима отвернулся к телевизору.
— Понимаю. Поэтому и говорю — ты молодец. Решаешь.
Ира почувствовала, как что-то внутри нее ломается.
В этот момент в комнату вошли дети. Катя держала Антона за руку.
— Мам, пап, — голос девочки дрожал. — Мы все слышали. Мы что, останемся без дома?
Ира посмотрела на испуганные лица детей и решительно выпрямилась.
— Нет. Никто без дома не останется.
Дима поставил бутылку на стол и виновато опустил глаза.
— Дети, идите к себе, — тихо сказала Ира. — Мы разберемся.
Когда они ушли, Ира села напротив мужа.
— Знаешь, я много думала эти дни. И поняла одну вещь — я больше не могу так жить.
— Что ты имеешь в виду? — Дима нахмурился.
— Мы остаемся в этой квартире. Я выплачу кредит. Но ты… ты должен уйти.
— Куда? — он растерянно моргнул.
— К маме своей. К Валере. Куда хочешь.
— Ты меня выгоняешь? — Дима повысил голос. — Из моего дома?
— Из нашего дома, который ты чуть не потерял из-за своей глупости! — Ира оставалась спокойной. — Я не развожусь пока. Но жить вместе мы не будем, пока ты не научишься отвечать за свои поступки.
— А дети?
— Дети остаются со мной. Будешь приходить в гости.
На следующий день Дима собрал вещи. Перед уходом он стоял в прихожей, не зная, что сказать.
— Ир, я же не хотел ничего плохого. Думал, заработаем…
— Я знаю, — она смотрела ему прямо в глаза. — Но ты врал мне. Подставил нас всех. И даже сейчас не помогаешь исправить то, что натворил.
— Я найду работу, — пробормотал он. — Буду отдавать деньги.
— Надеюсь.
Прошло полгода. Ира устроилась на вторую работу — по вечерам вела бухгалтерию в небольшой фирме. Ей удалось договориться с банком о реструктуризации долга. Первые платежи внесли с помощью родных.
Дима изредка приходил к детям. Приносил им подарки, но денег на кредит не давал. Всегда находились отговорки: то работу только нашел, то аванс задержали, то машину пришлось чинить.
Катя однажды спросила:
— Мам, папа к нам вернется?
Ира погладила дочь по голове.
— Не знаю, милая. Это зависит от него.
Через год Ира получила повышение на основной работе. Платежи по кредиту уже не казались такими непосильными. Она научилась экономить. Бюджет планировала, откладывала.
Как-то вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Дима — похудевший, в потертой куртке.
— Привет, — он протянул конверт. — Это тебе.
В конверте было шестьдесят тысяч.
— Что это? — удивилась Ира.
— На кредит, — Дима не поднимал глаз. — Я устроился на нормальную работу. Теперь буду каждый месяц отдавать.
Ира впустила его на кухню. Они долго говорили. Дима рассказал, как снимал угол у приятеля, как перебивался случайными заработками, как наконец нашел постоянную работу.
— Я все понял, Ир, — его голос звучал искренне. — Я был эгоистом. Думал только о себе. Подставил тебя, детей.
— Что ты хочешь теперь?
— Исправить все. Помогать с кредитом. Видеться с детьми. А дальше… дальше как ты решишь.
Ира внимательно посмотрела на мужа. Столько всего изменилось за этот год. И она сама стала другой — сильнее, увереннее.
— Я не знаю, сможем ли мы снова быть семьей, — сказала она честно. — Но ты отец наших детей. И если ты действительно изменился…
— Я докажу, — Дима впервые за долгое время улыбнулся.
Через два года кредит был наполовину погашен. Дима действительно помогал, отдавая почти треть зарплаты. Он часто бывал у детей, починил все, что было сломано в квартире, взял на себя часть забот.
В день рождения Иры он пригласил ее в кафе.
— Спасибо, что не сломалась тогда. Мы все бы потеряли. Если бы не ты.
— Я научилась защищать себя и детей, — Ира улыбнулась.
— Ты позволишь мне вернуться? — тихо спросил Дима.
Ира задумалась. Этот вопрос она задавала себе много раз.
— Я не знаю. Но больше никто не решит за меня, как мне жить. И если поймешь это… Может, и приму.
Дима кивнул. В его глазах Ира увидела уважение — то, чего не хватало раньше. Она поняла, что готова дать их отношениям еще один шанс. Не из жалости, не из страха одиночества — а из позиции силы и осознанного выбора