За столом свекор откашлялся и достал какие-то бумаги.
— Марина, мы все обдумали. Вот, — он протянул ей листы. — Готовы переоформить дачу. Совместная собственность, ты и Сережа.
Марина медленно взяла документы.
— И все? Думаете, дело только в даче?
— А в чем еще? — искренне удивилась свекровь. — Дача твоя будет. Чего еще надо?
Марина посмотрела на мужа. Тот отвел глаза.
— Мне надо, чтобы меня уважали. Чтобы мое мнение что-то значило.
— Мы тебя уважаем! — воскликнула свекровь. — Просто ты все воспринимаешь в штыки!
— Зин, подожди, — остановил ее свекор. — Марина, скажи конкретно, что тебя не устраивает?
Марина глубоко вздохнула.
— Все семейные решения принимаются без меня. Куда поехать отдыхать, что купить, как ремонт делать — везде последнее слово за вами троими. А я… я как будто не существую.
В комнате повисла тишина. Потом раздался стук в дверь — почтальон принес заказное письмо. Сергей расписался и вернулся к столу.
— Опять из суда, — сказал он, вскрывая конверт. — Дата заседания. Через две недели.
Свекровь схватилась за сердце.
— Господи, позор-то какой! Все соседи узнают!
Сергей пробежал глазами документ, вдруг побледнел.
— Что там? — спросил свекор.
— Тут… список имущества. Не только дача. Квартира, машина, дача родителей…
— Что?! — свекор выхватил бумаги. — Как дача родителей? Мы ее до вашей свадьбы купили!
Марина тоже удивилась.
— Я не просила вашу дачу!
— Но тут написано! — свекор ткнул пальцем в бумагу. — «Возможное имущество для раздела». Все, что нажито!
Повисла тяжелая тишина. Свекровь тихо заплакала.
— Вы у нас последнее отнимете, — прошептала она. — На старости лет на улице окажемся…
Сергей вдруг стукнул кулаком по столу.
— Хватит! Мама, перестань давить на жалость! Марина, ты серьезно хочешь отсудить родительскую дачу?
— Конечно нет! Я даже не знала, что она в списке!
Свекор внимательно посмотрел на Марину.
— Если не дача, то что тогда? Чего ты добиваешься?
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Я хочу быть частью семьи, а не прислугой. Хочу, чтобы мое мнение учитывали. Хочу, чтобы муж был на моей стороне, а не всегда на стороне родителей.
Наступила тишина. Сергей опустил голову.
— Я не замечал, что все так, — тихо сказал он.
Свекровь открыла рот, но свекор неожиданно взял ее за руку.
— Зина, помолчи. Давайте все успокоимся.
Он повернулся к Марине.
— Ты правда готова разрушить семью из-за этого?
— А у меня есть семья? — тихо спросила Марина.
После этого вопроса в комнате стало тихо. Сергей сидел, опустив голову. Свекровь перестала всхлипывать. Свекор задумчиво постукивал пальцами по столу.
— Марин, можно тебя на минутку? — неожиданно сказал Сергей, вставая. — Наедине.
Они прошли на кухню. Сергей прикрыл дверь и повернулся к ней.
— Я вчера всю ночь не спал, — начал он. — Перебирал в голове наши тридцать лет. И знаешь, ты права. Я не замечал, как все решалось без тебя.
Марина прислонилась к столу, скрестив руки.
— И что теперь?
— Теперь я хочу все исправить. Если не поздно.
— А твои родители? Они всегда будут давить. Всегда будут стоять между нами.
Сергей покачал головой.
— Нет. Больше не будут. Я уже сказал им вчера, что пора перестать вмешиваться в нашу жизнь. Они обиделись, но… — он развел руками. — Это наша семья, не их.
— И ты думаешь, они вдруг изменятся? — Марина недоверчиво хмыкнула.
— Нет. Но я изменюсь. Обещаю.
Марина молчала. Тридцать лет надежд и разочарований не исчезнут от одного обещания.
— Слова, Сереж. Всего лишь слова.
— Тогда дела, — он достал из кармана бумаги. — Вот, я переоформил дачу. Совместная собственность. И еще я отменил встречу с их дизайнером. Ты говорила, что хочешь сама выбрать обои и мебель.
Марина взяла документы. Действительно, дача теперь записана на них обоих.
— И что, теперь все должно стать как прежде?
— Нет. Должно стать лучше.
В кухню без стука вошел свекор.
— Я все слышал, — сказал он, останавливаясь у двери. — И знаешь, Марина, ты заставила меня задуматься.
Он выглядел смущенным, что было совсем на него не похоже.
— Мы с Зиной… мы привыкли все контролировать. Сережа наш единственный сын, и мы… перегнули палку. Мы это видим теперь.
Марина удивленно моргнула. За тридцать лет она впервые слышала что-то подобное от свекра.
— И что дальше? — спросила она.
— Дальше будем учиться жить по-новому, — он протянул ей руку. — Ты отзовешь иск, а мы обещаем держаться подальше от ваших решений. Идет?
Марина смотрела на его руку, не решаясь ее пожать.
— Мне нужны гарантии.
— Какие?
— Во-первых, семейный совет раз в неделю. Мы вчетвером обсуждаем все важные вопросы, и мой голос равен каждому из ваших. Во-вторых, никаких решений за моей спиной. В-третьих, Сережа учится говорить “нет” своим родителям, когда они лезут не в свое дело.
Свекор хмыкнул, но кивнул.
— Справедливо. Я согласен.
Марина перевела взгляд на Сергея.
— Ты готов сказать “нет” родителям, если понадобится?
Сергей выпрямился.
— Готов. И уже сказал вчера.
На пороге появилась свекровь.
— Ну что, договорились? — спросила она, переводя взгляд с мужа на сына.
— Да, — ответил свекор. — У нас теперь новые правила, Зина.
Через две недели Марина забрала заявление из суда. Вечером того же дня они впервые провели “семейный совет” — обсуждали, какую мебель купить на дачу. Свекровь дважды пыталась настоять на своем, но свекор каждый раз мягко останавливал ее. А когда зашел спор о цвете дивана, случилось невероятное: Сергей поддержал выбор Марины вопреки мнению матери.
— Знаешь, — сказал он вечером, когда они остались одни, — я только сейчас понял, сколько лет был маминым мальчиком, а не твоим мужем.
— Лучше поздно, чем никогда, — улыбнулась Марина.
Прошло полгода. Конечно, не все было гладко. Свекровь иногда “забывала” о новых правилах. Случались ссоры. Но постепенно все менялось. Марина больше не чувствовала себя чужой. Ее слушали. С ней считались.
Однажды, расставляя на даче новую мебель, Марина поймала взгляд свекра. Он смотрел на нее с каким-то новым уважением.
— Знаешь, — сказал он, — ты молодец, что не побоялась все встряхнуть. Иногда семье нужна хорошая встряска.
Марина улыбнулась. В пятьдесят девять она наконец-то обрела то, чего заслуживала всегда — уважение и право голоса в собственной семье. И для этого ей пришлось всего лишь… решиться на развод.
