Рассказ основан на реальных событиях, имена изменены.
Конец шестидесятых.
Всё детство и юность Анатолий Белов прожил на Сахалине, где учился в школе и даже закончил курсы киномеханика. И стар, и мал в поселке знали, что фильмы в кино Толя крутит. Парнишка еще и козырял этим в шутку.
– Захочу, и не будет сегодня фильма! – подмигивал он девчатам, намекая на то, что надо бы с кинопрокатчиком быть полюбезнее.
А девчата бегали за Анатолием. Он был парнем ладным, красивым и обаятельным. В армию провожали его и Нюра красавица местная, и конопатая Аля, что втайне сохла по Анатолию, и Верунька-толстушка.
Слёзы проливали девчонки, просили вернуться скорее, обещали ждать. Но каким-то чувством знал Толька, что не вернется сюда. Бросил последний взгляд на родной поселок, подмигнул кому-то из девчат, да укатил Родине служить.
В ракетных войсках служил Толя Белов, на хорошем счету у военного руководства был. Чуть было не остался в части, подумывал свою жизнь с армией связать. Но крепко задумался после одного разговора.
– Ждет тебя кто? – спросил командир.
– Никто не ждет, – пожал плечами Толя, – да только все равно ж семью охота, детей, жизнь спокойную. Какая жена в такую глушь поедет?
– Не поедет, если голова имеется, – согласился командир, – да и ты больно о детях-то не мечтай. Места у нас тут такие, редко кто может потом… Радиация, понимаешь.
Задумался Анатолий Белов, замолчал, прокручивая в голове его слова. Слышал он раньше про радиоактивное излучение, даже в школе о чём-то таком говорили. А вот то, что на его жизнь так повлиять местная служба может, не задумывался.
Не остался он в армии, но и на Сахалин возвращаться не хотел. Мать померла, отец с другой женщиной семью завел – чего ж ему в родных краях делать? А девчата, которые обещались ждать его, небось, других нашли уже.
Взял парень карту, ткнул пальцем наугад и попал в город Красноярск. Отправился туда, не зная, как жизнь сложится. Стал Толя водителем автобуса, общежитие получил.
****
Прошло время…
Каждый день на протяжении месяца, совершая рейсы по городу, Анатолий видел, как на одной и той же остановке, в одно и тоже время садится в автобус юная девушка и едет почти до конечной, выходя на остановке «Больница» Садилась она всегда у окошка, недалеко от водителя. Он засматривался на девушку – юная, нежная, голубые глаза в обрамлении темных ресниц. Ангелочек просто.
Интересно, сколько ей лет? Ему уж двадцать четыре исполнилось, а ей на вид лет восемнадцать.
Однажды он решил с ней заговорить. В автобусе осталось всего трое пассажиров, и те расположились на дальней площадке.
– Вы работаете в больнице? – спросил он.
– А? – девушка вздрогнула, она будто вынырнула из своих мыслей.
– Работаете в больнице? – повторил он свой вопрос.
– А, да, санитаркой.
– Учитесь где-то?
– Нет, – она покачала головой. – Мы с мамой и папой из маленького городка приехали в Красноярск, недавно только обустроились. Мама в ателье работает, папа хлеб развозит, а я устроилась в детское отделение санитаркой.
– Как вас зовут?
– Анна.
– Меня Анатолием. Анна, а что вы делаете сегодня вечером?
Она засмущалась и покраснела, ничего не ответив.
– После работы домой поеду. Я до семи часов сегодня работаю.
– А если мы с вами встретимся и погуляем? Обещаю, буду вести себя прилично,- он рассмеялся, крутя баранку, подъезжая к остановке.
– Думаю, что не стоит, – замялась она.
– Меня сегодня после обеда подменяют, я встречу вас с работы, – крикнул он вслед девушке, которая выпрыгивала из автобуса.
Он не знал, слышала ли Аня его слова, но к семи часам как штык он уже был у главных ворот больницы.
– Анатолий, не стоит меня встречать и провожать.
– Отчего же, у вас есть жених?
– Нет, – она покачала головой. – Мне всего шестнадцать лет.
Чертыхнувшись про себя, Анатолий решил не отступать. Глядя на хрупкую девушку, парень принял для себя решение – он подождет столько, сколько нужно.
– Я обещаю, что с моей стороны вы не столкнетесь ни с чем плохим.
****
Она действительно была ангелом – нежная, воздушная, очень хрупкая. Каждую минуту, что она была рядом, Анатолий думал – это сон. Как могла такая прекрасная девушка быть с ним? Она была так не похожа на его деревенских подруг – Альку, Нюрку и Веруньку, что остались там, в его родном поселке.
Из уст Анюты Толя не слышал ни единого грубого слова. Она ходила легко, будто парила в воздухе. У парня сердце замирало, каждый раз, когда они встречались. Через три месяца прогулок и ухаживаний она познакомила его со своими родителями. Сперва те настороженно отнеслись к Анатолию, а отец даже вывел парня на серьезный мужской разговор. Но Толик не стушевался, он буквально поклялся отцу Ани в том, что до свадьбы не тронет девушку, что он будет ждать столько, сколько нужно. Он любил её, и знал это точно. Анна тоже отвечала ему взаимностью.
В день её совершеннолетия Анатолий при родителях в торжественной обстановке сделал ей предложение. Смущаясь, и в то же время радуясь, она ответила своим согласием.
Молодые сыграли скромную свадьбу, а вскоре получили квартиру от автобусного парка, в котором работал Анатолий. Жили супруги дружно и без ссор. Родители Анюты всё про внуков спрашивали, Анна же на эти вопросы злилась и отвечала, что дети обязательно будут.
А вот Толика очень беспокоило то, что беременность у жены не наступала. Переживал, потому что вспомнил слова командира про облучение во времена армейской службы. Рассказал о своей тревоге супруге.
– Обследовать тебя нужно, я договорюсь с врачами больнице, – сказала Анюта и на следующий день сообщила мужу, что его ждет доктор.
Анализы показали мужское бесплодие. Было ли оно последствием радиации или другая какая-то причина, неизвестно, но очень Анатолий расстроился. Эта новость как обухом по голове ударила. Детей он очень хотел.
– Сам без ребенка на всю жизнь останусь и тебя на то обрекаю, – посетовал он, понимая, что не желает такой жизни любимой жене.
Настраивался Анатолий супруге сказать, что отпускает её. Пусть найдет себе полноценного мужчину и родить. Всё думал он, как бы разговор начать, а не решался. Ведь жизни своей не представлял без любимой Анюты. Вот и ждал, что время всё само собой разрешит.
*****
Анатолию уже был тридцать один год, Ане двадцать три. В браке они уже были пять лет и все вокруг только и говорили о ребенке. Но не каждый знал о проблеме Анатолия.
И вдруг однажды случилось неожиданное.
Как-то, вернувшись домой, Анатолий заметил супругу в задумчивом состоянии.
– На работе что-то случилось?
– Случилось, Толя, случилось… До сих пор в себя прийти не могу, не укладывается в голове как так можно!
– Да что стряслось?
– Под дверь нашей больницы подкинули девочку. И ведь не новорожденную, полугодовалую примерно. Понимаю, больной был бы ребенок, но ведь здорова малышка!
Всю ночь промаялся Анатолий, а наутро, сидя за столом, спросил у жены:
– Аня, а может быть нам взять малышку себе? Ты ведь знаешь, что от меня у тебя детей не будет. Рано или поздно нам придется это сделать. Или ты от меня уйдешь к другому.
– Толя, я сама хотела тебе предложить, но не знала, как сказать…Но давай подождем, может быть милиция мать найдет?
Анатолий слабо в это верил – наверняка какая-нибудь деревенская девчонка подкинула нагулянного ребенка.
Обняв жену, Толик сказал, что теперь у них будет всё очень хорошо. А утром вместе с женой отправился в больницу, где рассказали супруги о своём желании приютить малышку, если не найдут её мать. Да даже если бы и нашли, кто бы вернул нерадивой мамаше ребенка?
***
Уже через месяц в семье Беловых появилась девочка Настенька.
Аня была хорошей матерью. Анатолий же вдруг оказался самым ласковым, преданным отцом. Едва взяв дочку на руки, он ощутил к ней невероятную любовь и нежность. Он частенько вставал к ней по ночам, менял пеленки, носил на руках всю ночь, когда кроха мучилась животиком или резались зубки.
Время шло, девочка пошла в ясли. К этому времени обожающий её отец обнаружил в себе неожиданные таланты – стал шить костюмы для утренников, заплетать косы, шнуровать детские ботиночки. А еще он не хуже любого врача умел отличить обычный кашель от серьезной болезни, легкие капризы от недомогания.
Погруженный в своё отцовство и работу, Анатолий не сразу заметил, что супруга отдаляется от него. Она всё чаще задерживалась на работе. Её меньше интересовал ребенок. Анна была настолько уверена в своем муже, что даже не сомневалась, что он хорошо позаботится о дочке.
Гром среди ясного неба прогремел через несколько дней после дня рождения девочки. Насте исполнилось тогда исполнилось два год. Анна пришла домой и заявила, что уходит к другому мужчине.
– Подожди минуту, Настенька уснет, и мы поговорим, – тихо произнес Анатолий, кивая жене.
Ане показалось, что супруг тронулся умом. Она сказала, что уходит к другому! Но Толя продолжил укладывать малышку спать. Анатолий не тронулся умом. И да, он совершенно четко расслышал слова жены. Просто он не мог поверить в услышанное. Его ангел шутит? Анюта решила поиграть с ним в какую-то странную игру?
Несколько раз пришлось Ане повторить жестокие слова о том, что она больше не любит Толю. В какой-то момент он всё-таки принял горькую правду.
– Может быть, у нас все-таки есть шанс? – все же спросил он у жены. – Летом мы можем поехать в Ялту, там будет море, солнце, твоя усталость пройдет.
Невидящими глазами Аня смотрела на мужа. Нет, она не устала. Она любит другого мужчину и хочет от него детей. Своих детей, родных… Андрей – её коллега по работе, его переводят в Москву, и она едет вместе с ним.
Анатолию было невыносимо больно слышать то, что говорила Аня. Его любимый ангел с огромными голубыми глазами покидает его. Сердце так стучало, что готово было выпрыгнуть из груди.
– А как же Настя? – упавшим голосом спросил Толя. Его бросило в жар при мысли о том, что он может потерять еще и дочь.
– Настя останется с тобой, – глухо ответила Аня.
Как ни боялся Анатолий разлуки с дочерью, но от слов своей жены он аж попятился назад, в ужасе расширив глаза. Она даже представить себе не мог, что Аня спокойно оставит дочь.
– Анют, ты чего ж говоришь-то? – хриплым от волнения голосом спросил Толя. – Настенка же наш ребенок.
– Это не мой ребенок, – сухо ответила жена, – я так и не сумела полюбить её. Да, мне было жалко малышей-отказников. Жаль было сироток брошенных. Но я их не любила. И Настю я пыталась полюбить, но не смогла. Я хочу иметь своих детей.
В отчаянии Толя схватил супругу за плечи и встряхнул легонько. Затем потащил её в комнату, где посапывала Настена. Он был немного груб, будто сам не понимал, что делает. Ему казалось, Аня увидит спящую дочку и очнется от своего странного сна. Но жена лишь покачала головой.
– Нет, Толь, последнее время мне все тяжелее становилось скрывать раздражение, – произнесла она, —взятие приемной дочерью было моей ошибкой.
В тот же вечер Аня ушла из дома. Она даже не все вещи забрала, лихорадочно покидала в сумку то, что сразу попалось на глаза. Среди вещей случайно затесался маленький плюшевый зайчик, игрушка Настеньки. Ни на миг не замешкавшись, Аня откинула зайца в сторону. Сказав последнее «прощай», она ушла куда-то в ночь.
***
Если бы кто спросил Настю о ее детстве, она бы сказала, что до семи лет была абсолютно счастлива. Уход матери она и не помнила. Как и саму Анну.
Гораздо больше для малышки значил её отец. Даже повзрослев, Настя вспоминала, какие у папы были горячие, большие, сильные руки. Он часто носил её на руках, катал на плечах. Отец много играл с маленькой дочкой и никогда не ругал. Настю и бранить-то было не за что – она была тихой, жизнерадостной и послушной.
Вместе с папой они рисовали, что-то клеили и даже вышивали. До чего замечательно отец вышивал! Затаив дыхание, наблюдала девочка, как из-под папиных рук выходил чудесный узор.
– Пап, а кто тебя шить научил? – нахмурившись, спросила шестилетняя Настя. У неё никак не получалось повторить за отцом вышить снежинку.
Анатолий шил для девочки праздничный костюм в детский сад. На утреннике она должна была быть снежинкой – вот папа и вышивал изящные звездочки на белых варежках блестящей ниткой. А вот у нее, Насти такие звёздочки не получались.
– Никто не учил, – улыбнулся дочке отец и потрепал малышку по волосам, – ты появилась, и сам как-то смог. И шить, и вышивать.
*****
Шли недели, месяцы, годы… Потихоньку девочка всему научилась. И потом, когда подруги рассказывали, что рукоделию их научили бабушки и мамы, Настя с гордостью заявляла, что её всему научил отец.
С удивлением она обнаружила, что многие жалеют её из-за того, что нет мамы. А девочка и не думала грустить из-за этого. Папа вытирал ей сопли, лечил простуд и знал по именам всех её кукол, зайцев и медведей. Так за что её жалеть?
Мир был окрашен яркими красками, и в центре этого мира всегда был отец. А потом появилась тетя Лариса.
***
Анатолий всегда мечтал о деревне. Много лет он уже был городским жителем, но всё думал о своем доме, о курочках, коровке и огороде. А тут еще со всех сторон в уши ему напевали – жениться, мол, тебе надо. Не дело, что девчонка растет без матери. Да и бабушек нет, ведь после того, как Анна покинула семью, бросив детей, её родители тоже будто вычеркнули Анатолия и Настю из своей жизни. Хотя и ранее к ней интерес не поддерживали.
Товарищ по работе Борис как-то позвал Анатолия с дочерью у его матери погостить в Долгопятово.
– Надо крышу матушке подлатать, – сказал коллега, – ты мне помоги, а девчонка твоя пусть на свежем воздухе побегает.
Настя очень приглянулась бабе Зое, матери Бориса. Узнав, что Анатолий один воспитывает дочь, пригласила девочку пожить у неё летом.
– Не хочу, пап, – испуганно сказала Настя и спряталась за отца, – как же я лето тебя не увижу?
– Отец приезжать будет к тебе, – успокоил девочку дядя Боря и погладил по голове.
Задумалась Настя. У бабы Зои было интересно. И у соседей были девочки её возраста, будет с кем играть. А поросята-то маленькие – прелесть какая! А гусятки крохотные до чего чудесные! Яблоки в саду, груши! Еще и в садик можно не ходить. Большая ведь она, осенью уж в школу пойдет.
– Я останусь пап, – ответила Настя, – но ты только приезжай ко мне, не забудь.
– Не забуду, – усмехнулся отец и обнял дочурку. Он был рад тому, что девочка отдохнет в деревне, но уже заранее по ней скучал.
К бабе Зое частенько соседка забегала, Ларисой её звали. Увидев девочку, Лариса удивилась и расспрашивать бабулю стала – кто это такая?
– Сирота, считай, – вздохнула баба Зоя, знавшая историю Анатолия, – мамка бросила, хотя и не родная она ей вовсе. А отец, пусть и не родной, но и за мамку, и за папку ей. Золотой человек!
Задумалась Лариса, присматриваться стала, кто это к бабе Зое ездит девчонку навещать. Понравился ей Анатолий, красивый, крепкий мужик. И порядочный видно, заботливый, раз дочку один растит.
– Баб Зой, – шепнула как-то Лариска, – а познакомь-ка меня с отцом девчоночки. Замуж за него выйду, доброй матушкой Насте буду. А мужичок сыновьям моим папкой будет.
У Ларисы и правда было двое сыновей. Первый брак был неудачный – муж бил её, обижал, на улицу выставлял. От родителей не было никакой поддержки – они принимали дочь, но наутро отправляли обратно к мужу. После рождения второго ребенка, когда муж в очередной раз поднял на неё руку, Лариса обратилась к начальству на работе. Она бухгалтером в сельском предприятии была. Неожиданно именно там она получила ту поддержку, которую ей родители не оказывали: Ларисе выделили пустующий домик, помогли с разводом и устроили такую «головомойку» её мужу-тирану, что он и близко к ней перестал подходить.
И вот сейчас, спустя несколько лет после развода Лариса увидела Анатолия, который ей очень понравился.
– А что, дело хорошее, – согласилась баба Зоя. – Познакомлю вас, когда приедет.
И когда Анатолий приехал навестить дочь, то за ужином бабуля как хорошая сваха себя вела. Всё нахваливала да нахваливала Анатолию Лариску. Так и случилось у них сойтись. И так, и сяк обхаживала Лариса мужика, про дочку его ласковые слова говорила, всё вздыхала, что тяжело растить такую славную девчушку без женской руки.
Всё лето, что Анатолий приезжал в деревню, Лариса рядом крутилась. И Анатолий был не из стали сделан, понравилась ему женщина, которая будто ласковая кошечка ластится. Вот и подумал – не всю же жизнь по Ане убиваться, и не все женщины такие, как его первая жена.
Подумал он, подумал, да решение принял.
– Поженимся давай, Лариска, – сказал как-то мужчина, – вместе троих ребят легче растить, чем по одиночке.
– Согласна я, Толя. Только в Красноярск не поеду.
– И не надо. Я водителем к вам на предприятие устроюсь, давно мечтал в село перебраться. Будем тут жить.
Переехал Анатолий в село и свадьбу с Ларисой сыграли шумную, с деревенским размахом.
***
Если бы спросили Настю, когда закончилось её счастливое детство, она бы точно могла ответить – в день свадьбы отца и Ларисы.
Лебезить перед дочерью Анатолия его жена перестала ровно в тот самый момент, когда они переступили порог её дома. Сыновей Лариска не баловала, могла и прикрикнуть, и прутом отходить при случае. И всё ж нет-нет, да и обнимала, особенно младшего Митьку.
Настя же хозяйку дома раздражала. Девочка была добрая и ласковая, она и к Ларисе потянулась сначала. Но мачеха сразу же показала – такие нежности не по ней. Мужу Лариса тоже сразу на уши петь начала, чтоб не заласкивал девчонку.
– Набалуешь, а ей потом в жизни туго придется, – учила она Анатолия. – Замуж выйдет, и будет горевать, что мужик неласковый. А всё потому, что ты зацеловываешь ее.
Привык Анатолий девчонку свою обнимать и целовать, а тут задумался. Может, и права жена. Не всегда ж Настена его маленькой дочкой будет, чай, не младенец она крохотный.
Недоумевала Настя, почему отец начал так меняться, грустила очень, по ночам плакала. А виду все ж старалась не подавать – чувствовала, что папа какой-то другой теперь. И не станет он жалеть её, скажет, что всё пустое и слёзы она зазря льёт, будто маленькая. Посмотрит равнодушным взглядом и пойдет делать то, что Лариса скажет.
Тяжело было Насте в доме Ларисы. Младший сводный брат Митька проходу ей не давал – издевался исподтишка. Потом еще и матери жаловался, мол, Настя обзывается, дерётся, игрушки его ворует.
– Ты здесь никто, и сына моего не тронь! – возмутилась Лариса, сверкая глазами на девочку.
– А я и не трогаю его, он сам ко мне лезет, – воскликнула Настя.
– Вот говорила, что от подкидыша ничего хорошего не дождешься, – сердито произнесла мачеха, – ещё и врёт, не краснеет.
– Не вру я, не вру! – закричала девочка, чувствуя себя несчастной от незаслуженной обиды.
Именно от Ларисы она и узнала, что не родная своему отцу. Когда Анатолий стал ругать жену, та, покраснев, кинулась его обнимать:
– Прости, прости, сболтнула лишнего, сама не поняла, как вырвалось. Толя, ну рано или поздно она бы всё равно узнала. Пусть лучше в детстве, так легче переносится.
Вздохнул Анатолий тяжко и признал, что права была жена.
А Настя с той поры стала чувствовать себя будто лишней.
Первое время нехорошо на душе было у отца оттого, что его любимая хохотушка молчуньей нелюдимой стала. А потом и привык. Настя не жаловалась, на глаза старалась не попадаться. И то, что жизнь ей не мила, знала только подушка, в которую ночами она лила горькие слёзы. Взрослея, она понимала, что если будет жаловаться отцу – в семье скандал будет. А он и так устаёт на работе, не до разборок ему с дочкой и мачехой. Надо же, какая ирония судьбы – в её жизни это уже вторая мачеха и обе, как из сказок. Ни одна из них не стала настоящей мамой. А где же её мать? Неужто живёт себе спокойно и в ус не дует?
***
– Не отговаривай, отец, – сказала Настя, собираясь в город, – я в медицинский поступать поеду.
Вяло возражал Анатолий, будто бы хотел показать, что ему жаль расставаться с дочерью. А всё же понимал он, что спокойнее в доме будет, да и для Насти лучше – не будут с Ларисой постоянно ссориться.
– Ну раз решила, возражать не стану, – вздохнул отец.
Немым упреком были грустные глаза Насти все эти годы. И приголубить не мог он доченьку свою, как прежде, не мог пожалеть, о печалях расспросить. И спокойно смотреть не мог – всё кошки на душе скребли из-за того, что несчастна она.
Насте и не было тяжело уезжать из дома. Не была она здесь никогда счастливой, а там, в городе, может быть, и найдет свое счастье. Не сказала дочь отцу, что Лариска, считай, выгнала ее. На днях так и сказала:
– Уходи, взрослая уже, – так и сказала мачеха, – не уживемся с тобой.
– Чем я тебе так не ко двору пришлась? – с удивлением спросила Настя. – Пахала наравне со взрослыми, училась хорошо, по хозяйству помогала. Даже матушкой хотела звать. Так за что ж возненавидела?
– А за то, что чужая ты, – не стала скрывать Лариса, – подкидыш, он и есть подкидыш. Кусок лишний ела, место в доме занимала.
Рассмеялась Настя невесёлым смехом и головой покачала. Вот же странная женщина. Откуда ж злая она такая? И как отец-то не видит, что со змеей живет?
«Эх, папка, на кого ты меня променял, – думала девушка, – но ты сам так захотел, так что будь по-твоему!».
Но на прощание Настя всех обняла, улыбнулась по-доброму, поблагодарила. Не хотела, чтобы из-за неё кто-то мучился угрызениями совести. Окинула на прощание взглядом дом, что не стал ей родным, и уехала куда глаза глядят.
А в городе её ждала уже совершенно другая жизнь. Счастливая и тревожная, полная радостей и печалей.
ЭПИЛОГ
Настя закончила медицинский институт с отличием. Пока училась, жила в студенческом общежитии, где у неё было много друзей. Получала стипендию, от отца с мачехой никакой помощи не ждала.
Однажды, когда мачеха попала в больницу и её перевели в город, Настя увидела её. Лариса, глядя на падчерицу в белом халате, разрыдалась, стала просить прощения за то, что буквально выгнала её из дома. За то, что ни разу не назвала её доченькой, не пожалела, когда требовалось, не приласкала ни разу.
Настя, глядя на мачеху, уверяла, что обид нет, всё в прошлом. Но, зайдя в ординаторскую, она разревелась, понимая, что вряд ли искренними были те слова. А еще она плакала, вспоминая своё детство, которого она лишилась в день свадьбы отца. Детство с костюмами-снежинками, с катанием на плечах у папы, выходные в парке с мороженным и детские утренники, на которые отец сам лично шил ей наряды.
После выписки Ларисы из больницы она стала к ним приезжать. Не часто, раз в год. Этого хватало, чтобы Лариса могла расточать фальшивые улыбки и видеть отца, который, хоть и изменился за эти годы, но всё же был её папой, не бросивший приемного ребенка, когда ушла от него первая жена. За это только она была ему премного благодарна.