— Только Ёлке ничего не говори! —попросил Родион.
— Что за тайны от жены? — удивилась Аня.
— Не важно. Ты мне поможешь?
Ане это нравилось всё меньше, брат говорил загадками.
— Нет! — вырвалось у неё.
— А зря, ведь я тебя всегда выручал. Я на тебя надеялся. Думал…
Дальше Родион изложил сестре свой хитроумный план, от которого Аня потеряла дар речи. Неужели всё это говорит её родной брат?!
***
Когда старший брат Ани Родион ещё только познакомился с красивой девушкой по имени Ёлка и буквально сразу же влюбился, то расхваливал её перед родителями и сестрой на все лады.
— Даже имя у неё необычное, — гордо заявлял Родион. — Ёлочка…
— Ну, имя, как имя… — фыркнув, заявила мама Родиона и Ани Нина Михайловна. — У нас раньше так всех Леночек называли, правда, Паш?
— Ну, было такое, — согласился отец Ани и Родиона, Павел Эдуардович. — Тогда так модно было. Были Мурочки, Вавы, Лёли, кто там ещё… Котька у нас был во дворе, Бобка, Волька…
— Ой, пап, хватит, хватит, — замахал руками Родион. — Не продолжай. Сейчас детей так не называют уже давно.
— Хех… Не называют?! А чего тогда твою Ёлку назвали Ёлкой? — хохотнул Павел Эдуардович.
— Вот приведу знакомиться, так обалдеете, какая она красивая! — решил сменить тему Родион. — Сразу шуточки свои забудете.
— Приводи, — согласилась Нина Михайловна. — Милости просим. Даже рады будем, что наш лоботряс наконец-то определился и женится.
— А вот этого я не говорил! Не бегите вперёд паровоза, — улыбнувшись, хитро проговорил Родион.
— Я те дам, не говорил! — замахнулась на него кухонным полотенцем мать, — Остепениться тебе уже пора! Ты погляди, будет он мне тут девок водить, до морковкиного заговения! Я внуков уже хочу понянчить, мне пятьдесят восемь в этом году, а он меня всё за нос водит!
Аня смотрела на эту шутливую перепалку с улыбкой и думала о том, что брату, и правда, пора уже жениться. Родиону недавно исполнилось двадцать восемь. Родители беспокоились, что Родион такой ветреный и несерьёзный, всё гуляет, развлекается и ни о чём не думает. Сама же Аня о замужестве ещё и не помышляла, она училась в институте на экономиста и на ближайшее время её планы были совсем другими.
— Привёл он свою Ёлочку и нам она очень понравилась, — как-то рассказывала Аня про те давние времена своей подруге Лиле.
— А её родители как отнеслись к Родиону? — спросила Лиля.
— У неё только мать, — вздохнула Аня. — Отца нет, не знаю, где он, вроде как, погиб, мать её одна растила. Она к Родьке нормально отнеслась, одобрила, а чего ж нет? Парень, хоть куда, покоритель женских сердец…
— И где они стали жить после свадьбы? — спросила Лиля.
— Там и жили. В трёхкомнатной квартире, где до этого и жила Ёлка с матерью. Они в одной комнате, мать в другой, третья детская. Но они на квартиру свою копили, хотели купить, чтобы жить отдельно. Помню, когда Ёлка в декрете сидела, сначала с одним сыном, потом с другим, то работала из дома, ни дня не хотела терять даром. Работы нашла себе уйму. С малышами наперевес сидела за компьютером переводы делала, дипломные работы писала на заказ, какие-то тексты для сайтов, за всё хваталась. Деньги хорошие у неё выходили. Потом на работу вышла, но дома продолжала подрабатывать. Вот они и накопили быстро.
— Купили квартиру-то?
— Купили, двушку. А потом через месяц внезапно умерла мама Ёлки.
— Горе-то какое… — сказала Лиля.
— Да. Помню, как Родион позвонил мне на работу и рассказал об этом. А в конце прибавил, что, мол, хреново вышло. Если бы на месяц пораньше произошло, то можно было свою квартиру и не покупать, а они поторопились, потому что не знали, и никто не знал, ведь Ёлкина мама ничем особым не болела, — вспоминала Аня. — Я ещё тогда подумала, что Родька чушь несёт от потрясения, не в себе малость.
— Да уж, — согласилась Лиля. — Надеюсь, при жене он такого не говорил?
— Надеюсь, что, нет, — поёжилась Аня. — Но мне он на полном серьёзе сетовал, что тёща преставилась не вовремя. Однако, потом он дотумкал, что квартиру купленную сдавать можно и платить за неё ипотеку. Так они и поступили, и выплатили намного раньше срока.
Аня подружилась с женой брата. С Ёлкой они часто перезванивались и переписывались. Племянников Аня тоже обожала, дарила им подарки и сладости. Семья брата казалась идеальной, супруги не ругались, не ссорились, надолго не расставались.
Поэтому для Ани было большим потрясением узнать, что Родион собирается разводиться с Ёлкой.
Он пришёл к сестре домой и рассказал об этом. Аня уже три года жила отдельно от родителей, снимала квартиру-студию.
— Что случилось? — спросила она Родиона. — Почему развод?
— Ну… — замялся Родион в ответ. — Ёлка отдалилась от меня, стала какой-то не такой. У нас давно нет общих тем, мы как чужие, часто ругаемся. Наверное, с год уже не спим вместе.
— А дети? Они же ещё маленькие. Даньке одиннадцать, а Димке и того меньше, — Аня всё ещё не могла поверить в то, что этот разговор происходит.
— Я буду их навещать. Иногда. Когда смогу, — уклончиво проговорил Родион.
— Послушай, может не стоит торопиться? Может обождать, подумать хорошенько, — начала осторожно Аня.
— А я и не собираюсь сейчас разводиться. Туда, ближе к лету, — загадочно проговорил Родион.
— Не понимаю…
— Вот за этим я к тебе и пришёл. Помнишь, я тебя всегда выручал в детстве? Теперь твой черёд, — понизил голос Родион.
— Ты говоришь загадками…
— Можно я на тебя перепишу свою машину? — вдруг заявил Родион.
— Чтооо? — не поняла Аня.
— Ну до развода с Ёлкой перепишу, а потом разведусь, а осенью ты на меня обратно её перепишешь, хорошо?
— Не хорошо! Так вот, что ты задумал?! — возмутилась Аня.
— Да! А чего она в декрете сидела, отдыхала, пока я на машину зарабатывал? И что, скажешь, не моя машина? Я на своём горбу всю семью тащил, ещё и на квартиру копили! Да и зачем я буду ей машину отдавать, она и водить-то не умеет!
— Она в декрете работала не меньше тебя! Чего тебе вздумалось разводиться? Ёлка умница, красавица, таких чудесных детей тебе родила, всё в дом, руки золотые, а ты с ней так поступаешь!
— Надоела она мне! До зубовного скрежета!
— И поэтому ты ей подлянку готовишь?! И меня в это втягиваешь?!
— Не хочешь помогать, так и скажи, нечего мне нравоучения читать, не доросла ещё, пигалица, — процедил Родион.
Аня удивилась. Брат назвал её детским прозвищем, в последний раз такое было, наверное, лет десять назад. Она молча встала и открыла входную дверь.
Родион, не взглянув на сестру, быстрым шагом вышел из квартиры.
— Почему ему вдруг так резко взбрендило разводиться, я узнала позднее, от родителей, — рассказывала Аня Лиле.
— И почему же? — спросила Лиля.
— Оказалось, что он уже два года встречался с другой женщиной, планировал на ней жениться! Бедняга Ёлочка жила всё это время и ни о чём не догадываясь, вот жук! — со злостью произнесла Аня.
— Он родителей посвятил во всё это?! — удивилась Лиля.
— Да! Я же ему отказала, он стал просить помощи у них. Отец сразу заявил, что разводиться надо достойно. Раз решил, скажи жене по-человечески, нечего подлость устраивать и разные мутные схемы проворачивать с имуществом. А ещё дети! Придётся платить алименты, надо об этом помнить. А Родион, знаешь, что заявил?
— Что?
— Сказал, что хочет договориться на работе. У него часть зарплаты белая, часть серая, так вот он хочет попросить белую уменьшить. И это ещё не всё! Он решил ободрать Ёлку по максимуму. У него где-то хранились чеки от покупки стиральной машины, холодильника, ещё чего-то крупного. Он все бумажки нашёл, достал, аккуратно сложил в папочку и увёз к родителям, собирался доказать, что покупал всё это на свои деньги.
— Брeд, всё это совместно нажитое имущество. Делится пополам, — махнула рукой Лиля.
— Не скажи. Можно поделить по-разному. Мать пообещала ему посодействовать и свидетельствовать на суде в его пользу. Но самое главное, это квартира, которую они с Ёлкой купили! Ипотеку за неё уже выплатили. Он собирался уговорить Ёлку эту квартиру продать, чтобы купить две однушки снова в ипотеку, типа мол, для детей, на будущее. А сам собирался деньги с продажи припрятать.
— Да, брeд, — ещё раз повторила Лиля. — Ёлка бы на такую глупость не пошла, она же умная женщина. Зачем торопиться продавать, обналичивать деньги? Если уж продавать, то сразу и покупать новые. А ещё дети ведь несовершеннолетние! С ними как?
— Дети не важно. Они не прописаны в той квартире, они прописаны в Ёлкиной. Родион хотел, чтобы Ёлке вообще ничего не досталось.
— Какой кошмар…
— Сама в шоке, — согласилась Аня. — А мать мигом встала на его сторону. Я ушам своим не поверила, когда она мне заявила, что они скоро идут к нотариусу оформлять документы на машину. Мать заявила, что Ёлок много, а сын у неё один и она всегда будет на его стороне. И что от хороших жён не уходят, значит сама девка виновата. К чести отца, он участвовать в этой афере наотрез отказался, занял нейтральную позицию. Тогда вмешалась я…
— И что, ты? — напряглась Лиля.
— Я приехала к Ёлке, когда Родиона дома не было, и всё ей рассказала.
— Ах! — вскрикнула Лиля и закрыла рот рукой.
— Не могла я такое скрывать! Как я потом бы ей и племянникам в глаза смотрела? Надо сказать, что мне это нелегко далось. Быть вестником плохих вестей неприятно… Чувствовала я себя в этот момент ужасно! Да ещё Ёлка так безутешно рыдала… Не верила мне сначала. Но у меня в телефоне переписка сохранилась с Родькой. Он даже не думал, что я его предам. Хоть я его и выгнала тогда, но он мне ещё потом писал по этому делу. Просил деньги спрятать, некоторые его вещи, и ещё просил, чтобы не только мать, но и я тоже на суде подтвердила, что они с Ёлкой давно не вели совместное хозяйство и он вообще сто лет дома не был.
***
— Как тебе не стыдно! — кричала Нина Михайловна на дочь. — Это же надо, до такого докатиться?! Предать родного брата! Это же библейские истины! Разве я тебя такому учила?!
— Нет, мама, не стыдно. Разве ты меня такому учила, чтобы смотреть в глаза и обманывать человека? Или готовить подлость за его спиной? — переиначила слова матери Аня.
— Да она мне никто! Чужая девка! — Нина Михайловна перестала выбирать выражения.
— А внуки? Даня и Дима? — тихо спросила Аня. — Это же твои внуки. Они тоже никто? Именно их собирается оставить ни с чем твой распрекрасный Родион.
— А кто знает? Может они и не от Родиона! — выдала Нина Михайловна. — Мне всегда казалось, что они не в нашу породу, не похожи они на нас. Нагуляла! Как пить дать, нагуляла! А Родион чужое отродье столько лет растит, содержит, мой бедный обманутый мальчик…
Мать начала притворно всхлипывать, а Ане стало противно. Захотелось немедленно выйти из квартиры, подальше от всего этого. А мать продолжила:
— Ты предательница! Теперь из-за тебя Родион разводится. Только совсем на других условиях! Ёлка озверела, устроила ему разбор полётов, сама на развод подала. Из-за тебя! Ты семью разрушила! Так и знай, что я теперь тебя поддерживать не буду! Если ты когда-нибудь разведёшься, будешь по миру ходить. Нет у тебя никаких родителей, помогать не станем.
Это было слишком. Аня вскочила и ринулась к выходу, на ходу вытирая слёзы. Отец, до этого молча сидевший в углу комнаты на кресле зашикал на жену:
— Ну! Что ты говоришь?! Это уж слишком! Правильно девочка поступила! Это Родька подлость задумал, сам виноват. Не горюй, Анюта, я тебе помогу… Мы с тобой одной крови.
Павел Эдуардович крепко обнял всхлипывающую дочь и прижал к себе.
— Мать не в себе, чушь несёт, — тихонько сказал он Ане. — Правильно ты поступила. Не плачь. Знай, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
— Спасибо, папа, — тихо сказала Аня и вытерла слёзы.
Нина Михайловна сердито фыркнула и вышла из комнаты.
Родиона в тот момент с ними не было. Он находился всё у той же дамы, Ольги, к которой бегал от Ёлки последние два года. И по нелепому совпадению, тоже ругался с ней. Ведь именно Ольга и надоумила Родиона так поступить с Ёлкой. И узнав, что план провалился, она была разочарована, о чём не преминула сообщить Родиону, обвинив его в том, что он всё испортил, не смог простое дело довести до конца.
— Лошок-лопушок, — насмешливо проговорила Ольга. — На кой пёс ты мне такой нужен? Теперь твоя разъярённая, обиженная жёнушка обдерёт тебя, как липку. Что с тебя взять? Другого найду, нормального…
Через некоторое время состоялся развод. Был суд. Имущество разделили не поровну. Во-первых, при покупке той квартиры, Ёлка использовала материнский капитал и потому Родиону досталась только четверть квартиры. А во-вторых, Ёлкины доходы часто были «серыми» и потому официальная её зарплата выходила совсем маленькая. Суд решил, что, раз дети остались с Ёлкой, то она должна получить большую долю имущества, так как имеет меньший доход.
— А машина всё-таки Родиону досталась, — рассказывала Аня Лиле после суда. — Родька внёс мой номер в чёрный список, обиделся. Мать тоже. Это мне папа рассказал… Знаешь, о чём я жалею?
— О чём? — спросила Лиля.
— Что не согласилась тогда на то, чтобы Родион переписал машину на меня.
— В смысле? — не поняла Лиля.
— Я бы сейчас её на Ёлку переписала после развода, ему в отместку, — сказала Аня и расхохоталась.
— А и правда, — сказала Лиля. — Может получила бы Ёлка права и пригодилась машинка-то!
— Короче, не рой яму другому. Прописная истина, — изрекла Аня. — И, знаешь, что-то мне после всего произошедшего пока замуж не хочется. Вдруг мне попадётся такой же Родион?