Ирина Петровна сидела в кресле со злым лицом. Ее юбилей был безнадежно испорчен.
Все началось с благих намерений. Алексей, ее сын, уговаривал мать целый месяц.
– Мама, давай отметим как следует. Не в кафе, а дома, чтобы было уютно. Ольга все возьмет на себя.
Ольга, его жена, сидела сейчас напротив, сжимая в руках чашку с горячим чаем. Ее лицо было бледным, глаза опущены.
Она напоминала ребенка, ожидающего неминуемой кары. Ирина Петровна всегда находилась с невесткой в отношениях вежливого нейтралитета.
Они были разными, как лед и пламя. Ирина Петровна – выдержанная, педантичная, выросшая в строгости и уважении к ритуалам.
Ольга – порывистая, эмоциональная, современная, считавшая многие традиции пережитком прошлого, но ради Алексея она старалась.
– Хорошо, – вздохнула мать, согласившись с предложением сына.
Подготовка к юбилею пошла полным ходом. Ольга, действительно, взяла на себя всю организацию.
Она с энтузиазмом выбрала меню, украсила квартиру, составила список гостей. Алексей радовался, видя, как две главные женщины его жизни, наконец, нашли общее дело.
Однако Алексей не видел, как напрягается мать, когда Ольга переставляет вазы с точностью до сантиметра, как вздрагивает ее бровь, когда невестка предлагает заменить классические салаты на “что-то более легкое и актуальное”. Кульминация наступила за час до прихода гостей.
– Ирина Петровна, я думаю, нам стоит убрать этот сервиз, – сказала Ольга, указывая на старинный фарфоровый набор с нежно-голубыми незабудками.
Сервиз был подарен свекрови ее покойной матерью на свадьбу. Каждое блюдце, каждая чашка была частью ее личной истории.
– Почему? – холодно спросила Ирина Петровна.
– Он… он немного старомодный, вам разве так не кажется? У меня есть чудесный минималистичный набор, белый, без рисунка. На нем еда будет смотреться выигрышнее.
Ирина Петровна непонимающе посмотрела на невестку и медленно поднялась с места.
– Этот сервиз будет стоять на стол, и это не обсуждается.
– Но я же стараюсь сделать все красиво! Я хочу, чтобы все было идеально! – вспыхнула Ольга.
– Идеально – это когда уважают чужие традиции, Ольга, – холодно парировала Ирина Петровна и вышла из кухни.
Алексей, ставший свидетелем этой сцены, попытался замять конфликт.
– Оля, дорогая, ну если мама хочет этот сервиз…
– Ты всегда на ее стороне! – выдохнула женщина и хлопнула дверью.
Казалось, буря миновала. Гости начали собираться. Зазвучали поздравления, смех, зазвенели те самые, “старомодные” чашки.
Ирина Петровна, в своем темно-синем платье с жемчужной брошью, принимала комплименты, стараясь не показывать, что еще была сердита из-за утреннего спора.
Она украдкой наблюдала за Ольгой. Та суетилась, улыбалась гостям, но улыбка была натянутой.
И вот настал момент для торта. Это был великолепный трехъярусный торт, украшенный кремовыми розами и золотой пудрой.
В центре красовалась сахарная пластинка с гравировкой “Ирине – 50 лет любви и мудрости”. Его внес Алексей под одобрительный гул гостей.
– Мама, разрежь его! – с гордостью сказал он.
Ирина Петровна улыбнулась, взяла в руки большой нож. В этот момент Ольга, которая помогала расставлять десертные тарелки, резко повернулась и задела локтем огромную вазу с цветами, которую сама же и поставила на край стола “для красоты”.
Все произошло в одно мгновение. Ваза с грохотом опрокинулась. Поток воды хлынул на белую скатерть, затопил десертные тарелки и… пополз в сторону торта.
Воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Все с ужасом смотрели, как лужа добирается до основания торта.
Ольга застыла на месте, прижав руки ко рту. Ее лицо выражало такой ужас, что это было бы смешно, не будь ситуация столь трагичной.
– Я… я нечаянно… – прошептала она.
Алексей бросился к торту на картонке с салфетками, но было поздно. Нижний бисквит уже было подмочен.
Ирина Петровна медленно опустила нож. Она смотрела не на торт, а на Ольгу. В глазах ее стояла бесконечная усталость и боль оттого, что ее юбилей был перечеркнут одним неловким движением.
– Ничего страшного, – тихо произнесла она. Ее голос прозвучал неестественно громко в гробовой тишине. – Сейчас уберем.
Ольга тут же кинулась на помощь свекрови, но та приказала ей сесть на место. Хозяйка дома сама убрала разлитую воду со стола.
Несмотря на это, весь вечер пошел под откос. Гости пытались шутить, притворяться, что ничего не произошло, но праздничная атмосфера была безнадежно испорчена.
И вот теперь, спустя час после ухода последних гостей, они сидели втроем в гостиной. Молчание было тягучим. Алексей не выдержал первым.
– Ну что ты так убиваешься, мам? – сказал он, пытаясь говорить бодро. – Через пару дней будем вспоминать и смеяться. Просто несчастный случай.
– Несчастный случай, Алеша? Ты правда так думаешь? – Ирина Петровна подняла на него глаза.
– А как иначе? Оля не хотела!
– Она никогда не хочет! – голос Ирины Петровны впервые за вечер дрогнул. – Но это постоянно происходит. Она не думает. Она не смотрит. Она живет в каком-то своем мире, где главное – картинка, а не чувства живых людей. Мой юбилей… и этот торт…
Ольга подняла на свекровь голову. Ее глаза были полны слез.
– Я знаю, что вы меня ненавидите, Ирина Петровна. Вы всегда меня ненавидели. Я не такая, как вы. Я не умею быть такой… правильной…
– Речь не о правильности, Ольга! – воскликнула свекровь, и ее сдержанность окончательно рухнула. – Речь об уважении! Ты считаешь мои вещи старомодными, мои привычки – смешными, мой сервиз – немодным. Ты пришла в мой дом и решила все переделать под себя. А этот торт… Ты даже не спросила, какой торт я хочу! Ты испортила не торт, ты испортила мне праздник своим постоянным желанием все переиначить!
– Хватит! Мама, это перебор! Оля старалась! – Алексей вскочил с места.
– Старалась для кого, Алеша? – холодно спросила Ирина Петровна. – Для меня? Или для того, чтобы доказать всем, какая она идеальная хозяйка? Чтобы выложить красивые фото в социальных сетях и получить лайки?
Ольга расплакалась. Не театрально, а тихо, по-настоящему. Ее плечи затряслись.
– Вы не понимаете… Я просто хотела, чтобы вам понравилось. Я хотела, чтобы вы мной гордились и наконец-то приняли меня. Я так нервничала… Всю неделю не спала. А вы смотрели на меня как на недотепу, которая все делает не так…
В ее словах прозвучала такая искренняя боль, что Ирина Петровна откинулась на спинку кресла. Она посмотрела на плачущую невестку и тяжело вздохнула.
– Ольга, – тихо сказала Ирина Петровна. – Я никогда не просила тебя меняться и становиться идеальной. Я просто хотела… чтобы ты была осторожнее с тем, что мне дорого.
– Мама, – Алексей неуверенно вступил в разговор. – Прости ее, пожалуйста. Никто не хотел тебе портить праздник.
Ирина Петровна медленно встала с места. Она подошла к столу, где стоял испорченный торт.
Ковырнув его вилкой, женщина попробовала и поморщилась. Торт был приторно-сладким, не таким, каким бы она его выбрала.
– Вкусно, – солгала она, а потом посмотрела на Ольгу. – Ты права. Я была к тебе несправедлива. Нужно было просто не соглашаться на твою помощь, а дать сразу тебе от ворот поворот.
Невестка опешила от слов свекрови. Поймав на себе ее ледяной взгляд, она развернулась и направилась в прихожую.
– Ну зачем ты так, мама?! – всплеснул руками Алексей и, отмахнувшись, побежал следом за Ольгой.
Ирина Петровна проводила их безразличным взглядом и закрыла за ними дверь.
Больше свекровь и невестка не общались. Алексей продолжал контактировать с матерью, но делал это очень редко.