Светлана Ивановна стояла у окна, сжимая в руках кружевную салфетку. Ее взгляд, острый и недовольный, упирался в старую “Ладу-Приору”, которая безнадежно ржавела под грушевым деревом.
Машина была памятником ушедшим временам: сначала на ней ездил ее покойный муж, потом — сын Борис, пока не купил себе иномарку.
Теперь же “Приора” была лишь напоминанием о том, что все течет и все меняется.
— Опять она на “Мерседесе” Бори примчалась, — проворчала Светлана Ивановна, увидев, как во двор въезжает аккуратный хэтчбек с Кристиной за рулем.
Отношения у женщин не сложились с самого начала. Светлана Ивановна видела в Кристине городскую выскочку, слишком самостоятельную и независимую для ее Бори.
А Кристина, в свою очередь, не понимала вечной критики и скрытых упреков свекрови.
В тот день Борис зашел к матери, чтобы помочь починить подтекающий кран. Разговор, как часто бывало, зашел о машине.
— Мам, ну сколько ей можно стоять? Сгниет ведь окончательно. Сдай хотя бы в утиль, — сказал Борис, закрутив гаечным ключом шайбу.
— Не смей! — вспыхнула Светлана Ивановна. — Это память об отце. Да и суставы у меня болят, вдруг понадобится к врачу поехать, а на автобусе не хочется трястись?
Борис вздохнул. Он знал, что суставы у матери болели ровно столько, сколько было нужно для манипуляции.
Мысль созрела внезапно, показавшись ему гениальной. Он видел, как Кристина металась между работой и магазинами на общественном транспорте, и знал, что на машину для нее у них пока не было средств.
— Мам, а отдай ее Кристине. Ей без машины тяжело, а тебе она все равно не нужна. Пусть хоть пользу принесет.
Светлана Ивановна на секунду задумалась. Идея показалась ей… выгодной. Во-первых, она избавлялась от хлама, во-вторых, выглядела щедрой благодетельницей, а в-третьих, машина оставалась в семье, под ее контролем.
— Ладно, — сказала она с напускной величественностью. — Пусть забирает. Но чтобы берегла! Это не какая-то там железка, это наследство.
Кристина, когда узнала о том, что свекровь отдает машину, сначала отнеслась скептически.
— Боря, это же ведро с болтами! Оно не ездит, оно стоит на приколе. Что я с ней буду делать?
— Разберемся, родная. Хоть какая-то помощь от моей мамы. Не отказывайся, а то обидится.
В итоге Кристина согласилась. Когда она впервые села в салон, пахнущий затхлостью и старым табаком, ее охватило отчаяние.
Но, разобравшись, она увидела не груду ржавого металла, а потенциал. Она была дизайнером по интерьерам и обладала хорошим вкусом. В ее голове родился план.
— Знаешь, Боря, — сказала она мужу вечером, — я хочу ее восстановить: вложу свои сбережения и сделаю из нее конфетку.
Борис хоть и сомневался, но поддерживал энтузиазм жены. И началось. Кристина не стала обращаться в дорогие сервисы.
Она нашла через знакомых хороших гаражных мастеров и купила нужные запчасти.
Сначала автомеханики поменяли двигатель, коробку передач и полностью перебрали ходовую часть, а потом настал черед кузова.
Машину целиком перекрасили в элегантный сливочно-бежевый цвет, сменили обивку салона на практичный кожзам и установили новую мультимедийную систему.
Это было не просто ремонт, а преображение. Старая, унылая “Приора” превратилась в стильный, ухоженный автомобиль, который вызывал завистливые взгляды.
Кристина вложила в нее не только деньги, но и душу. Для нее эта машина стала символом упорства и самостоятельности.
Однажды солнечным утром Кристина приехала на обновленной машине к свекрови — забрать оставшиеся в гараже вещи Бориса.
Она не специально выбрала этот момент, просто так вышло. Светлана Ивановна вышла на крыльцо, услышав незнакомый громкий мотор.
Увидев красавицу-машину, она не сразу поняла, чья она. Но когда из-за руля вышла сияющая Кристина, лицо свекрови вытянулось.
— Это что? — ледяным тоном спросила Светлана Ивановна.
— Наша “Приора”, — с гордостью улыбнулась Кристина. — Помните, какая она была? Я ее, кажется, с того света забрала.
— Моя “Приора”? — голос Светланы Ивановны дрогнул.
Она обошла машину кругом, касаясь пальцами идеального лака. В ее глазах вспыхнула неподдельная жадность и обида.
— Ты… Ты что с ней сделала?
— Все поменяла, Светлана Ивановна. Теперь она как новая, и никаких проблем нет.
Внутри у свекрови все закипело. Она представляла, что Кристина будет ездить на старой, скрипящей машине, а она, Светлана Ивановна, будет милостиво интересоваться, не сломалась ли “ведрышко”.
А вместо этого перед ней стоял шикарный, сверкающий автомобиль, на котором она и сама не прочь была бы прокатиться.
И главное — ее дар, великодушный жест, превратился в успех и достижение невестки. Этого она стерпеть не могла.
— Отдавай, — резко сказала она.
— Что отдавать? — не поняла Кристина.
— Машину. Мою машину. Я передумала. Она мне нужна.
— Вам? Но вы же не водите. И вы сами сказали… — Кристина остолбенела.
— Я сказала, что суставы болят! — вспылила Светлана Ивановна. — А на автобусе мне тяжело ездить. Отдавай ключи и документы. Сейчас же.
Начался скандал. Кристина, обычно сдержанная, не выдержала наглости свекрови.
— Вы с ума сошли?! Я вложила в эту машину огромные деньги! Полгода жизни! Вы думаете, это просто так? Я ее с нуля подняла!
— А я тебя не просила! — закричала свекровь. — Это моя собственность! Ты ее испортила своим пошлым цветом!
В тот день Кристина уехала, оставив обиженную свекровь. Казалось, худшее позади.
Но Светлана Ивановна не успокоилась. Уязвленная, ослепленная завистью, она пошла до конца — подала иск в суд о возврате имущества.
Судебные заседания стали адом для всей семьи. Светлана Ивановна, облачившись в свой лучший костюм, играла роль несчастной, обманутой старушки, у которой коварная невестка отобрала единственное средство передвижения.
Она жаловалась на боли в суставах, на одиночество, на черную неблагодарность.
Кристина, в свою очередь, предоставила суду все чеки, квитанции, договоры с мастерами — полный отчет о каждом вложенном рубле.
Она не требовала машину обратно, она лишь хотела справедливости. Суд длился недолго.
Решение оказалось мудрым и, по-своему, соломоновым. Судья постановил: вернуть Светлане Ивановне автомобиль.
Однако, учитывая, что в результате улучшений, произведенных ответчиком, стоимость автомобиля возросла в разы, истец (Светлана Ивановна) должен компенсировать эти улучшения.
Проще говоря, суд обязал свекровь выплатить невестке стоимость затрат на ремонт и восстановление.
Когда судья зачитал решение, лицо Светланы Ивановны стало каменным. Она не хотела ничего возвращать.
— Шиш ты что получишь! — женщина кулаком погрозила Кристине. — Подавись этой машиной!
— Мама, давай успокоимся. Поедем домой и все обсудим, — начал Борис.
Светлана Ивановна остановилась и медленно обернулась. Ее лицо было страшным в своем холодном бешенстве.
— Поедем домой? — прошипела она. — У тебя больше нет дома и матери тоже нет!
Она перевела взгляд на Кристину, и в ее глазах вспыхнула такая ненависть, что та невольно отступила на шаг.
Светлана Ивановна резко повернулась и пошла прочь, не оборачиваясь. Ее фигура медленно растворилась в толпе у здания суда.
С тех пор прошло несколько месяцев. Машина исправно служила Кристине, напоминая не только о победе, но и о цене, которую она за нее заплатила.
Борис звонил матери, но трубку не поднимал никто. Он ездил к ней — дверь не открывали.
Светлана Ивановна из-за старенькой “Приоры” вычеркнула сына и невестку из своей жизни.