– Что такое? – удивился он, – и куда же его увезли?
Люди, выходившие из магазина, рассказали ему, что ларька теперь тут не будет. А куда его поставили – неизвестно.
Николай так расстроился, что растерялся и ещё некоторое время стоял на пустом месте и корил себя за нерасторопность, о которой и говорила мать. И почему он раньше не взял у Лиды номер её телефона, не проводил домой? И как он найдёт её теперь? И спросить не у кого.
Надежда Егоровна сразу же поняла по угрюмому виду сына, что что-то произошло.
– Она отказала тебе в свидании?
– Нет. Она просто пропала. Исчезла вместе со своим ларьком, – Николай сел в кухне на табурет и отказался от еды.
– Так… узнаю твою нерешительность. Как в юности был мямлей, так и остался. Ищи её, ведь наш город небольшой. Кто-то и скажет о ней, – сказала мать.
Николай всё-таки поужинал по настоянию матери и ушёл к себе. Но лишь добрался до дома, как позвонил телефон.
– Что случилось, мам? – спросил он, услышав в трубке торжествующий голос матери.
– Бери ручку и записывай её адрес, – строгим голосом сказала Надежда Егоровна.
– Ты что? Как узнала-то? Вот ищейка! – поразился сын, поспешно доставая блокнот и ручку.
– Будешь обзываться, ничего не скажу, – рассмеялась мама, – всё просто. Я позвонила Маринке. И она сказала мне адрес своей одноклассницы Любаши. И если они не переехали, то тебе повезло.
Николай записал адрес и тут же поторопился на улицу, к цветочному ларьку. Бумажку он держал в кулаке, боясь потерять её, хотя запомнил адрес наизусть.
Когда он подошёл с цветами к подъезду, робость одолела его. Он стал придумывать причину своего внезапного появления перед Лидой. Ему казалось, что выглядит он глупо, ведь по годам уже дед…
Но подойдя к её двери и нажав на звонок, он затаил дыхание, и тут же услышал за спиной детский голос:
– А тёти Лиды нет дома. Она к родителям в село уехала помогать копать картошку… Только завтра утром вернётся… – сообщила девочка лет десяти.
– Вот и хорошо, тогда и ладно… – с облегчением выдохнул Николай и повесил букет в пакете на ручку Лидиной двери.
Он шёл домой и радовался своей придумке оставить букет. Лида обрадуется, если конечно, букет не завянет…
Через день он снова собрался к ней, и уже купил тортик. Она открыла дверь и улыбнулась.
– Вы не оставили записку, но соседка описала вас, и я догадалась от кого цветы. Спасибо… Вот только какой у нас праздник? – сразу поинтересовалась Лида.
– Действительно, праздник! Потому что я нашёл вас. А то уж думал, что и не встретимся. Почему вы на сказали, что ларька у нас не будет?
– Я до последнего надеялась, что его не уберут. Но это случилось очень быстро. Я увольняюсь и теперь временно безработная, – рассказывала Лида, уже пригласив жестом гостя в квартиру.
– Вот и отлично, и у меня отпуск. Значит, мы сможем погулять по набережной и сходить в кафе, ведь могу я вас пригласить? – Николай посмотрел на неё с надеждой.
– Да, это можно. Но только я, пользуясь своей вынужденной свободой, решила быстренько сделать ремонт. Давно собиралась. Уже и обои куплены как два месяца, и клей, и полки новые на кухню… – стесняясь, ответила Лида.
Только сейчас Николай заметил, что в прихожей сложены стройматериалы, и так стало тесно, что проходить пришлось в комнату боком.
– А вот я и помогу. Почему бы нам вместе не оклеить комнату? Так будет быстрее, – предложил он.
– А вы умеете? Я вот даже мастеров не нанимаю, потому что не доверяю или мне не везло на добросовестных людей, – сказала Лида.
– Я буду очень стараться, чтобы понравится вам и как мастер, и как человек, – ответил Николай.
– Одно то, что вы предложили мне помощь, уже делает вас рыцарем. Итак, я принимаю вашу помощь, завтра и начнём. Приносите рабочую одежду и обувь, – скомандовала Лида.
Ремонт сблизил их. Оба старались. Николай делал самую тяжёлую работу, поднимался на стремянке вверх к потолку с куском обоев, а Лида только намазывала стены клеем. После трудов мылись по очереди в душе, смывая трудовую грязь, переодевались и садились ужинать. Разговаривали обо всём на свете, смеялись на свои навыки и успехи в оклейке комнаты, и не спешили завершить ремонт… Но за три вечера комната была как новая.
Потом Николай пошёл в отпуск. Они дважды ездили за грибами, за клюквой и за яблоками в село к Лидиным родителям. Лида оказалась отличной чистоплотной хозяйкой и хорошо готовила. Николай уже в ней души не чаял, и ухаживал, не скрывая серьёзных намерений. Он несколько раз заговаривал о них, как о паре. Но Лидочка просила не спешить.
– Я настолько разочаровалась в браке, и устала от ревности и скандалов своего бывшего мужа, что после развода решила больше не тратить нервы на мужчин. И давно живу одна… – рассказывала она, – уже и привыкла к своему положению, к свободе. Но вы мне нравитесь, и я бы хотела иметь такого человека в друзьях…
– Только в друзьях? – Николай обнял её, а она немного попыталась отстраниться, но как только он поцеловал её, то почувствовал кольцо её рук вокруг своей шеи.
В этот вечер они не расстались. Дружба их стала любовью. С этих пор жили они на «два дома», каждый в своей квартире. А ещё и ездили в село помыться в баньке и помочь старым родителям Лидочки.
Дочки их, Марина и Люба, узнав такую новость о родителях, обрадовались, и на праздниках уже большой компанией собирались две семьи в селе не забывая привезти из города на застолье и Надежду Егоровну, мать Николая.
– Нет, тебе очень везёт с жёнами, сынок, – говорила мать Коле при всех, – наверное моими молитвами, не иначе…
Лидочка была особенно рада, что дочери их стали снова встречаться и дружить как в детстве.
– Всё возвращается по кругу. Вот мы и снова вместе, – говорили Марина и Люба, – да ещё и наши дети дружат. Считай, родня! И кто бы мог подумать? Вот жизнь…
– Мир тесен, девочки. И это хорошо. Вместе легче переносить несчастья, и радость приятнее делить. Так и будет в нашей большой семье. И в селе веселее…- отвечали родители Лидочки, – приезжайте почаще.
