— Проходите, — сухо сказала Елена, понимая, что разговор предстоит серьёзный.
Гости расселись по всей гостиной. Валентина Ивановна заняла кресло, словно трон, остальные устроились на диване и стульях. Виктор вышел из спальни, посмотрел на собравшуюся родню и молча сел в углу.
— Лена, мы ещё раз пришли поговорить по-хорошему, — начала свекровь, но в голосе уже слышались нотки раздражения. — Ты подумала над нашей просьбой?
— Подумала, — коротко ответила Елена. — Ответ тот же.
— Значит, жадная?! — резко повысила голос Валентина Ивановна. — На здоровье родного человека тебе жалко?! Денис же умирать может!
Галина тут же поддержала:
— У тебя всё равно лишнее, а у нас беда! Неужели тебе жалко помочь семье?
Тамара кивала и добавляла:
— Дача пустует, толку от неё никакого. А тут человеческая жизнь на кону!
Елена внимательно посмотрела на Дениса. Тот сидел, разглядывая телефон, и выглядел совершенно здоровым. Никаких признаков сердечной недостаточности — дышал ровно, цвет лица нормальный, даже лишний вес имелся.
— Денис, — обратилась к нему Елена, — покажи справку от врача о необходимости операции.
Племянник мужа поднял глаза:
— Какую справку?
— Ну если операция такая срочная, должны быть документы от кардиолога, результаты обследований.
Женщины переглянулись. Людмила быстро заговорила:
— Зачем справки? Мы же не чужие люди! Слову не веришь?
— Не верю, — честно ответила Елена. — Особенно когда просят таких денег.
Лицо Валентины Ивановны перекосилось от злости. Свекровь замахала руками и закричала:
— Такую невестку лучше бы не знала! Жадная, чёрствая! Витя, ты что, слепой? Видишь, какая у тебя жена!
Виктор сидел, опустив глаза. Молчание мужа только усиливало напряжение в комнате. Все ждали, что сын встанет на сторону матери или жены, но Виктор предпочитал отмалчиваться.
— Мы тебя в семью приняли, как родную! — продолжала голосить свекровь. — А ты нас за чужих считаешь!
— Вы меня в семью не принимали, — спокойно возразила Елена. — Вы просто смирились с тем, что ваш сын женился.
Кровь прилила к лицу Елены, но голос звучал ровно:
— И да, чужим родственникам я помогать не буду. Моим детям — да. Чужим — нет.
Елена встала, прошла в спальню и вернулась с папкой документов. Достала из неё свидетельство о праве собственности, положила на стол перед гостями и твёрдо произнесла:
— Вот бумаги. Всё оформлено на меня. И точка.
Валентина Ивановна схватила документы, пробежала глазами строчки, где чёрным по белому было написано имя Елены как единственного собственника.
— А если мы в суд подадим? — с угрозой в голосе спросила Людмила. — Витя же муж, имеет права!
— Подавайте, — равнодушно ответила Елена. — Только изучите сначала закон. Наследство не является совместно нажитым имуществом.
— Мы юриста найдём! — крикнула Галина. — Докажем, что дача должна делиться!
— Найдите, — согласилась Елена. — Пусть юрист вам объяснит, что наследство одного из супругов не подлежит разделу при разводе.
Слово развод прозвучало как удар. Все замолчали, переваривая услышанное.
— Ты что, разводиться собираешься? — наконец нашла в себе силы спросить Валентина Ивановна.
— А вы что, собираетесь и дальше приходить сюда с требованиями? — парировала Елена.
Воцарилась тяжёлая тишина. Виктор поднял голову, посмотрел на жену испуганными глазами, но промолчал.
Родня ещё несколько минут пыталась давить — то слезами, то угрозами, то обещаниями вернуть деньги потом. Но Елена стояла на своём. Наконец терпение закончилось.
Елена подошла к двери, открыла её и спокойно сказала:
— Разговор окончен. Прошу всех покинуть мою квартиру.
— Как ты смеешь! — взвизгнула Валентина Ивановна. — Это квартира моего сына!
— Квартира оформлена на нас двоих с мужем, — холодно ответила Елена. — И я имею право решать, кого здесь принимать.
— Витя! Скажи что-нибудь! — взмолилась мать.
Но сын лишь беспомощно развёл руками. Виктор понимал, что жена права, но не мог пойти против матери.
Гости нехотя стали подниматься. Валентина Ивановна шла последней, бросая на невестку убийственные взгляды.
— Запомни мои слова, — прошипела свекровь на пороге, — добром это не кончится!
Валентина Ивановна хлопнула дверью так, что задребезжало зеркало в прихожей.
Елена прислонилась к двери спиной, выдохнула. Руки дрожали от нервного напряжения, но внутри царило спокойствие. Граница наконец была проведена.
— Зачем ты про развод говорила? — растерянно спросил Виктор.
— А зачем ты молчал, когда твоя мать меня оскорбляла? — встречным вопросом ответила Елена.
Муж опустил глаза. Ему было нечего сказать.
Вечером, когда дети легли спать, Елена подошла к Виктору, который сидел на кухне и мрачно пил чай.
— Давай ключи, — протянула руку жена.
— Какие ключи? — не понял муж.
— Все ключи от квартиры. И код от домофона поменяем.
— С какой стати?
— С той, что твоя мать пообещала, что добром не кончится. Значит, планирует ещё прийти. А я больше не намерена выслушивать оскорбления в собственном доме.
Виктор хотел возразить, но взгляд жены был настолько решительным, что спорить не решился. Молча достал из кармана ключи и положил на стол.
— И маме передай, — добавила Елена, забирая связку, — что в моём доме теперь никто не будет решать за меня, как распоряжаться моим имуществом.
Виктор кивнул. Понял наконец, что жена не собирается отступать. Дача останется у Елены, а родня мужа может забыть о своих планах поживиться чужими деньгами.
Елена заварила себе ромашковый отвар и села у окна. За стеклом кружились жёлтые листья — сентябрь заканчивался, приближалась зима. Но Елена не боялась холодов. Дача была утеплена, документы в порядке, а семья знала теперь, где проходят границы.
Бабушка Зинаида Михайловна, наверное, была бы довольна. Внучка не дала в обиду её последний подарок и сумела защитить то, что по праву принадлежало детям.
