Елена и Светлана Ивановна прекратили всякое общение с Анной и Дмитрием.
Родственники, узнав о конфликте, разделились на два лагеря, но большинство осуждали “жадную” невестку, которую не позволила мужу помочь кровной родне.
Прошла неделя
Дмитрий ходил хмурый и напряжённый. Конфликт не давал ему покоя. Однажды вечером он вернулся с работы раньше обычного.
— Аня, присядь, нам нужно поговорить, — сказал он серьезно.
Сердце жены сжалось от тревоги. Она боялась, что он поддастся давлению и согласится отдать деньги сестре.
— Я ездил сегодня к отцу, — неожиданно произнес мужчина.
Свекор Виктор Николаевич был человеком немногословным и редко вмешивался в семейные склоки, предпочитая тишину своего гаража и возню с машинами.
— И что? Он тоже считает, что мы поступили неправильно? — спросила Анна, готовясь к худшему.
— Нет, — Дмитрий покачал головой, и на его лице впервые за много дней появилось подобие улыбки. — Он вызвал меня в гараж, угостил чаем и сказал всего одну фразу: “Мужчина, который позволит разорять свой дом ради чужого праздника, не мужчина, а тряпка”. Потом он дал мне старую записную книжку.
Супруг достал из внутреннего кармана потрепанный блокнот в клеенчатой обложке.
— Это его финансовый дневник. Он вел его все годы, пока мы с Леной росли. Посмотри, — объяснил он и протянул жене старую книжечку.
Анна взяла блокнот. В нём аккуратным почерком Виктора Николаевича были аккуратно выписаны все доходы и расходы их семьи за много лет.
Она увидела, сколько они тратили на кружки для маленького Димы, на платья для Лены, на продукты, на лекарства.
И отдельной графой — сбережения. Небольшие, но регулярные суммы, которые они с Светланой Ивановной откладывали.
— Папа сказал, что они почти десять лет копили, чтобы купить себе квартиру, — тихо произнес Дмитрий. — И никто из семьи не просил у них деньги на свои нужды. Это основа, фундамент, который нельзя разрушать. Он добавил, что я правильно поступил, послушав тебя.
Анна почувствовала, как груз с ее плеч упал. Она больше не была одна. Нашёлся человек, который разглядел в этой ситуации не семейную трагедию, а лишь вопрос финансовой грамотности и ответственности.
— И что теперь? — спросила она.
— А теперь мы поедем к моим родителям в гости, нужно поговорить, — решительно заявил муж. — И завтра же идем в банк и оформляем документы на вклад, который нельзя закрыть раньше срока без моего и твоего согласия. Это, чтобы даже в трудный момент у меня не возникло соблазна потратить наши деньги.
Через пару часов Дмитрий позвонил в дверь родительской квартиры. Анна была с ним.
Светлана Ивановна встретила их холодно. Виктор Николаевич кивком пригласил всех за стол в гостиной.
Елена демонстративно уткнулась в телефон всем своим видом показывая, что не хочет разговаривать с братом.
— Мама, Лена, послушайте меня, — произнес мужчина, положив на стол блокнот. — Я не буду больше обсуждать наше решение. Оно окончательное. Деньги мы не отдадим. Но я хочу, чтобы вы поняли, почему.
Он открыл записную книжку отца и начал листать страницы, показывая на цифры.
— Вот здесь папа записал, как вы откладывали на ремонт машины. В это же время твоя родная сестра, мама, просила одолжить на операцию сыну. Вы не дали им денег. Им пришлось взять кредит, но свои сбережения вы не тронули. Вот здесь — бабушка просила помочь с покупкой дачи. Ей вы тоже не дали денег. Бабушке пришлось искать деньги в другом месте, — хмуро проговорил Дмитрий, тыкая пальцем в записи. — Эти деньги были вашим неприкосновенным запасом, фундаментом. Наш с Аней депозит — это наш фундамент, и мы не собираемся его отдавать ни на свадьбу, ни на что-то другое. Как старший брат, я готов помочь тебе, Лена, но не в ущерб своей семье. Я помогу тебе с организацией, составлю смету, найду подрядчиков по более низкой цене, но не более того, а твое поведение, мама, выглядит циничным и несправедливым. Ты сама не давала в долг родственникам, когда они просили, а теперь требуешь этого от меня.
В комнате воцарилась тишина. Светлана Ивановна посмотрела в блокнот, и в её глазах мелькнуло узнавание, почти ностальгия.
Она вспомнила годы жесткой экономии и ту гордость, которая переполняла её, когда они наконец сделали первый взнос за квартиру. Но при взгляде на сына ей стало стыдно, и она отвела взгляд.
— Но у Леночки совершенно другая ситуация, и время сейчас другое… — попыталась оправдаться мать.
— Даже не пытайся выкрутиться! Ты родному племяннику не дала денег на операцию, а с меня требуешь оплатить свадьбу сестре! — сердито воскликнул сын.
Светлана Ивановна понуро опустила голову и больше ничего не сказала.
— Мне не нужна твоя помощь, — прошипела Елена и нервно выскочила из комнаты. — Без ваших несчастных денег обойдусь.
Однако Дмитрий не обратил на эти слова никакого внимания. Впервые за долгое время он почувствовал себя не мальчиком на побегушках у матери и сестры, а главой своей собственной семьи.
Свадьба Елены состоялась через три месяца. Она была скромной. Не в загородном клубе, а в небольшом кафе.
Платье было не дизайнерское, а сшитое на заказ у хорошей, но не звездной портнихи. На Бали молодожены не поехали, а провели неделю в Сочи.
