— Мам, это бабушка! — Алёна не выдержала. — Как ты можешь?
— Я могу, потому что я живая! И хочу жить, а не устраивать т раурные спектакли!
Максим подошёл к отцу, положил руку на плечо:
— Пап, мы с Алёной на мамин праздник не пойдём. Это неправильно. Бабушку помянуть важнее.
— Да идите вы все! — Марина швырнула телефон на диван. — Устроили тут по хо ронное бюро! Праздник состоится, с вами или без вас!
***
Утром пятого октября Андрей проснулся с ясной головой. Впервые за двадцать лет он точно знал, что делать.
На кухне Марина красила ресницы, глядя в зеркальце. Рядом стояла коробка с новыми туфлями — красные лакированные, на огромной шпильке.
— Не передумала? — спросил Андрей, наливая себе кофе.
— О чём это ты? Такси заказано на шесть вечера. Можешь не приезжать, мне всё равно.
Дети сидели в гостиной, уже одетые в чёрное. Алёна держала портрет бабушки, Максим — пакет с продуктами для по ми нального стола.
— Последний раз спрашиваю, — Андрей повернулся к жене. — Твой выбор окончательный?
— Боже, какой ты нудный! Да, окончательный! Иди оплакивай свою мамашу, а я буду праздновать!
Андрей кивнул. Больше не было ни боли, ни злости. Только пустота и облегчение.
В семь вечера они с детьми сидели у сестры за по ми нальным столом. Телефон вибрировал от сообщений Марины: «Где все?», «Пришло только восемь человек!», «Это твоя месть?!»
— Пап, — Максим налил отцу рюмку водки, — ты правильно сделал.
Андрей выключил телефон. Завтра он подаст на развод. А сегодня — помянет мать с теми, кто действительно важен.
***
На следующий день после по ми нок рано утром зазвонил телефон. Андрей готовил завтрак детям. На экране высветилось «Марина».
Андрей поставил сковородку на плиту, включил громкую связь. Максим и Алёна вошли на кухню.
— Это твоя месть за то, что я не поехала на по ми нки?! Ко мне никто не пришел! — кричала в трубку Марина.
— Марина, я подаю на развод, — спокойно произнёс Андрей, разбивая яйца. — Решение окончательное.
Секунда тишины. Потом вз рыв:
— Попробуй только! Я заберу детей! И половину квартиры! Суд всегда на стороне женщины!
— Квартира принадлежала моей матери, — Андрей перевернул омлет. — По завещанию перешла мне. Это не совместно нажитое имущество.
— Мам, мы остаёмся с папой, — Алёна подошла к телефону. — Я уже могу выбирать, с кем жить.
— И я тоже, — добавил Максим.
— Собирай свои вещи и до свидания, — закончил Андрей. — У тебя месяц.
Марина что-то выкрикивала про двадцать лет брака, но Андрей отключил телефон. Посмотрел на портрет матери на стене:
— Прости, мам. Давно пора было.
***
Развод тянулся полгода. Марина требовала половину квартиры, машину, алименты на себя «за моральный ущерб». На очередном заседании она рыдала, размазывая тушь:
— Двадцать лет жизни отдала! Юбилей испортили специально!
Судья устало листала документы. Квартира была завещана Андрею матерью — тут всё однозначно. Алёна написала заявление, что хочет жить с отцом. Максиму уже исполнилось девятнадцать.
— Предатели! — кричала Марина в коридоре суда. — Отец вас настроил!
— Мам, ты сама всё сделала, — Максим спокойно застегнул куртку. — Бабушкины по ми нки проигнорировала ради банкета.
В итоге суд обязал Марину платить алименты на содержание Алёны. Она ничего не получила — ни квартиры, ни машины. Переехала к матери, обиженная на весь мир. Звонила подругам, жаловалась на несправедливость, но те всё реже брали трубку.
Андрей остался в той же квартире, где прожил сженой столько лет. По вечерам они втроём ужинали на кухне, смеялись, обсуждали планы. В шкафу больше не висели дорогие платья, которые некому показывать. На столе — никаких каталогов ресторанов.
— Пап, не жалеешь? — спросила как-то Алёна, накрывая на стол.
Андрей посмотрел на детей, на их спокойные лица:
— Жалею только, что не решился раньше.
Иногда потеря родного человека открывает глаза на то, кто рядом с тобой живой. И лучше расстаться поздно, чем так и не решиться никогда.
