— Женечка, я принесла те бумаги, о которых говорила, — она широко улыбнулась, но увидев серьезные лица супругов, осеклась. — Что-то случилось?
— Входите, мама, — сухо сказал Женя. — Нам как раз нужно поговорить.
— Значит, вы тут за моей спиной сговариваетесь? — Полина Витальевна обвиняюще посмотрела на Надю, когда та рассказала, что слышала их разговор.
— Никто ни с кем не сговаривается, — устало ответил Женя. — Мама, зачем тебе на самом деле нужна моя доля дома?
— Я же объяснила! Хочу обезопасить тебя, — она поджала губы. — Мало ли что может случиться. Вдруг у вас что-то не заладится…
— Вы имеете в виду — вдруг мы с Женей разведемся? — прямо спросила Надя.
Полина Витальевна фыркнула:
— Ну, все возможно. Статистика разводов сейчас какая? Каждый второй брак распадается. И что тогда? Дом придется делить, продавать за бесценок…
— То есть вы не верите, что мы с Женей будем вместе? — Надя почувствовала, как внутри закипает обида.
— Я просто смотрю на вещи реалистично, — Полина Витальевна пожала плечами. — В любом случае, если дом будет оформлен на меня, он останется в семье.
— В семье? — переспросил Женя. — То есть, в твоей собственности?
— Ну не вечно же, Женечка! Потом я его тебе верну. Или… — она осеклась.
— Или? — Женя подался вперед.
— Или оставлю в наследство. Тебе и Роману. Поровну, как положено.
— Роману? — Женя вскочил на ноги. — При чем тут Роман? Он никогда не вкладывался в этот дом!
— Он мой сын, такой же, как и ты, — твердо сказала Полина Витальевна. — И имеет право на долю.
— Так вот в чем дело, — Надя покачала головой. — Вы хотите забрать наш дом, чтобы потом поделить его между сыновьями?
— Не забрать, а сохранить для семьи! — Полина Витальевна повысила голос. — А ты, Наденька, слишком много на себя берешь. Женя мой сын, его интересы для меня на первом месте.
— А я его жена, — спокойно ответила Надя. — И наши общие интересы для меня важнее всего.
— Пока жена, — Полина Витальевна резко встала. — Все вы думаете, что это навсегда. А потом появляется кто-то другой, и…
— Мама, хватит! — Женя ударил кулаком по столу. — Ты переходишь все границы. Никто не собирается переписывать на тебя дом. Ни сейчас, ни потом. Это наш с Надей дом, и точка.
— Вот значит как, — Полина Витальевна собрала свои документы дрожащими руками. — Предпочитаешь эту… эту женщину родной матери? Я ради тебя всю жизнь положила, а ты…
— Эта женщина — моя жена, — твердо сказал Женя. — И я прошу тебя уважать её.
— Пожалеешь еще об этом, — Полина Витальевна направилась к выходу. — Оба пожалеете.
Когда дверь за ней захлопнулась, Надя и Женя молча смотрели друг на друга.
— Прости меня, — наконец сказал Женя. — Я должен был сразу рассказать тебе обо всем.
— А я должна была сразу сказать, что слышала ваш разговор, — Надя подошла и обняла мужа. — Что будем делать дальше?
— Справимся как-нибудь, — он крепко обнял её в ответ. — Даже если меня сократят, найду другую работу. Главное, чтобы мы были вместе.
Прошло три недели. Женя действительно попал под сокращение, но Николай Петрович порекомендовал его своему бывшему коллеге, и Женя быстро устроился на новую работу. Зарплата была немного меньше, но они с Надей решили экономить на развлечениях и отложить планы по ремонту.
Надина мама, Татьяна Михайловна, узнав о ситуации, предложила помощь:
— У меня есть небольшие сбережения. Могу дать вам в долг, если будет совсем туго с ипотекой.
— Спасибо, мама, но мы пока справляемся, — с благодарностью ответила Надя.
С Полиной Витальевной они не общались с того памятного вечера. Женя пару раз звонил ей, но разговор не клеился. Она отвечала односложно и быстро находила предлог закончить беседу.
В начале мая раздался неожиданный звонок от Романа:
— Привет, Надя! Я приезжаю на следующей неделе. Давно хотел навестить вас и маму. Как у вас дела?
— Нормально, — осторожно ответила Надя. — Только вот с твоей мамой мы сейчас не общаемся.
— Знаю, она мне все рассказала. По своей версии, конечно, — в голосе Романа слышалась улыбка. — Но я между строк понял, что произошло. Не волнуйся, я с ней поговорю. Может, устроим семейный ужин?
— Не знаю, Рома… Она была очень категорична.
— Доверься мне, — уверенно сказал он. — Я свою маму знаю. Поворчит и смирится.
Семейный ужин состоялся в ресторане — нейтральной территории. Полина Витальевна держалась напряженно, но Роман мастерски разряжал обстановку шутками и рассказами о своей жизни в Новосибирске.
Надя заметила, что свекровь украдкой наблюдает за ней и Женей, отмечая, как тот заботливо подкладывает жене салат, как они обмениваются понимающими взглядами.
К десерту атмосфера немного разрядилась. Когда Роман отошел к барной стойке за кофе, а Женя вышел ответить на телефонный звонок, Полина Витальевна неожиданно заговорила:
— Как вы справляетесь с платежами по ипотеке?
— Нормально, — настороженно ответила Надя. — Женя быстро нашел новую работу.
— Это хорошо, — Полина Витальевна покрутила в руках салфетку. — А дом… много еще осталось выплачивать?
— Лет десять примерно, — Надя пожала плечами.
— Долго еще, — задумчиво протянула свекровь. — Знаешь, я тут подумала… Может, я могла бы помочь. Только по-человечески, без всяких условий и переоформлений.
Надя удивленно посмотрела на нее:
— Правда?
— Я очень резкие вещи наговорила тогда, — Полина Витальевна не поднимала глаз. — Роман меня совсем запилил, когда приехал. Сказал, что я веду себя как… В общем, неправильно веду. И он прав, наверное. Вы с Женей любите друг друга, это видно. А я со своими страхами только хуже делаю.
— Полина Витальевна, я…
— Не нужно ничего говорить, — свекровь подняла руку. — Я не прошу сразу все забыть и простить. Просто… я хочу, чтобы вы знали: я раскаиваюсь в том, что пыталась манипулировать Женей. И если вы позволите, я бы хотела помочь вам с домом. Просто как мать и свекровь, без всяких условий.
Прошло полгода. Надя стояла у окна в гостиной, глядя, как Женя и Полина Витальевна что-то увлеченно обсуждают во дворе, планируя разбить небольшой сад на участке.
Отношения постепенно наладились. Не сразу, конечно. Были и неловкие паузы, и случайно брошенные фразы, заставлявшие всех напрягаться. Но со временем лед растаял.
Полина Витальевна сдержала слово и помогла им с несколькими платежами по ипотеке, когда у Жени возникли проблемы с зарплатой на новой работе. И ни разу не заикнулась о переоформлении дома.
— О чем задумалась? — Женя обнял Надю со спины, вернувшись с улицы.
— О том, как всё изменилось за эти месяцы, — она улыбнулась, глядя, как Полина Витальевна с линейкой измеряет участок под будущие грядки. — Твоя мама теперь приезжает каждые выходные, помогает с садом, приносит рассаду…
— Она наконец поняла, что наше счастье важнее её контроля, — Женя поцеловал Надю в висок. — Знаешь, что она мне сказала вчера? Что рада, что тогда не получилось с переоформлением дома. Сказала, что это было бы неправильно и нечестно по отношению к тебе.
— Правда? — удивилась Надя.
— Да, — Женя кивнул. — Думаю, она действительно изменилась. Или просто наконец приняла, что я вырос и у меня своя семья.
На кухне зазвонил телефон. Женя пошел отвечать, а через минуту выглянул с сияющим лицом:
— Это Николай Петрович! Говорит, на моём бывшем заводе новое руководство, объемы растут, и они ищут опытного инженера. С зарплатой выше, чем была у меня раньше!
Надя радостно обняла мужа:
— Видишь? А ты боялся, что не справимся!
В дверь постучала Полина Витальевна:
— Я тут подумала про северную сторону участка… — она осеклась, увидев их счастливые лица. — Что-то случилось?
— Только хорошее, мама, — улыбнулся Женя. — Только хорошее.
Полина Витальевна смотрела на сына и невестку, обнимающих друг друга, и на её лице появилась искренняя улыбка. Не такую семью она представляла для Жени, но сейчас она видела, что он по-настоящему счастлив. И это было важнее всего.
