Они встретились в обед. И почему она в первый раз показалась ему обычной? Такая красивая… Всё время хотелось на неё смотреть. А ещё этот голос…
-Может, он упоминал что-нибудь? Ну, встречи какие-то, места, людей?
-Вроде ничего…
-Ну хорошо. Куда он мог пойти со станции?
-Не знаю. Правда, не знаю. Разве что, его увезли оттуда.
-Увезли?
-Ну, Иннокентьевна говорила, что видела его с женщиной. А я думаю, это не женщина была. Говорю же – он не тем людям дорогу перешёл. Что, если он сел к ним в машину, и они его куда-то увезли?
-Всё может быть… Маша. Извините, можно я буду звать вас Маша?
-Можно…
-А вы точно уверены, что у него никого не было? Ну, он ведь правда мог сесть в машину и уехать…
-Нет, – перебила Маша. – Я знала своего мужа.
Только ночью Егор понял, что зацепило его в этом разговоре: «знала». Она говорила о муже в прошедшем времени.
Как дядя Гоша и просил, Егор тянул время. Он и сам был только за. Вечерами слушал Машины эфиры, в обед встречался с ней, чтобы уточнить тот или иной вопрос. Он не подозревал Машу ни в чём, понял: она не верит, что её муж жив. А, значит, у неё есть веские основания так полагать. И почему полиция так уверена в том, что он уехал с любовницей?
-Видели его с брюнеткой, – объяснил дядя. – К сожалению, никаких фотографий нет, но кассир его опознала. С ним была красивая брюнетка, явно не эта серая мышка Маша.
-Маша не серая мышка, – обиделся Егор.
-Короче. Дело там закроют, я узнавал. Так что можно не париться. Но если клиентка платит – пусть платит.
Егору не хотелось обманывать Машу. И он всё честно ей рассказал.
-Они просто не хотят признавать его погибшим! – возмутилась она. – Не мог ни с кем уехать! Я чувствую, что Серёжи больше нет, понимаете? Вы должны помочь мне докопаться до правды!
-Хорошо. Но как это сделать?
-Может, поищем в вещах Серёжи? Какую-то зацепку? Полиция не сильно внимательно осматривала его вещи, а я не знаю, что искать.
Пойти к ней домой? О таком Егор даже мечтать не мог. Дяде, понятно, это не понравилось.
-Смотри, не впутайся в историю. Знаю я таких дамочек.
-Не надо меня учить, мне отца хватает.
-Да какой там хватает! Если бы хватало, ты бы дурью не маялся, а учился!
Дядя вроде и недолюбливал отца Егора, в основном из-за того, что тот его сестру бросил. Но всё равно любил указать, что Егор зря ерепенится и ссорится с отцом.
На даче у Маши было мило, правда, вещи громоздились в беспорядке: как она объяснила, пришлось перевезти всё с квартиры, а разобрать времени нет.
Егор старался действовать как профессионал. Вспоминал, что ему говорил дядя, что видел в фильмах. И нашёл то, что нужно: в записной книжке поводил карандашом и прочёл отпечатанное название.
-Это заброшенный завод рядом, – взволновалась Маша. – Может, стоит туда съездить?
-Может, лучше передать в полицию данные?
-Ага, чтобы они опять замяли дело? Я вам, Егор, больше доверяю.
Слышать это было приятно.
-Я только переоденусь, – сказала она.
Пока Маша переодевалась, Егор слонялся по заставленной комнате. Заглянул в застеклённый шкаф, понюхал духи. Пахло сладко-терпким, густым. Чуть не уронил флакон и сам не упал: схватился за ящик, поймал флакон, присев на одно колено. Из ящика торчало что-то наподобие волос. Он не успел понять, что это: Маша вошла.
-Духи решил понюхать, – принялся оправдываться Егор.
В машине рядом с Машей ему стало совсем не по себе: сердце колотилось как бешеное. Поэтому он старался болтать. Шутил, что сейчас их схватят преступники, и придётся, как Джеймсу Бонду, спасать красавицу. Маша улыбалась и молчала.
На заброшенный завод они приехали не зря. Шли наугад вроде, но как-то забрели в нужное место: Маша закричала, закрыла лицо руками.
Верёвки в чём-то буром, бурые пятна на полу, топор будто бы в ржавчине. И палец…
Тут уж пришлось вызывать полицию.
-А что, если это Сережин палец? – повторяла Маша и плакала.
А Егор обнимал её, прижимая к своей груди.
Экспертиза показала, что палец принадлежал Сергею. Тела так и не нашли, но и этого вполне хватило для того, чтобы в дальнейшем признать мужа Маши погибшим. По крайней мере, так говорил адвокат.
-Что вы собираетесь делать дальше? – спросил Егор.
Они сидели в парке на лавочке, их плечи почти соприкасались.
-Не знаю. Не хочу здесь оставаться. Дождусь, когда его признают… Ну, понимаете. Тогда можно будет продать дачу и уехать. Этих денег не хватит, чтобы купить что-то, разве что домик в деревне. Может, так и сделаю.
-В деревне нет радиостанций, – осторожно заметил Егор. Про страховку спрашивать не стал, неловко было.
-Ну, я по образованию учитель начальных классов. Можно попробовать вернуться к истокам.
-А в какую деревню? Вы уже выбрали?
Маша повернулась и посмотрела Егору в глаза.
-Зачем вы спрашиваете?
-Подумал, может, тоже поехать.
-Не надо, – мягко сказала она.
-Почему?
-Я всегда буду любить только одного человека.
Егор ничего не понимал в женщинах. И, наверное, никогда не поймёт.
Машу он увидел после этого всего один раз. Это случилось через два года, когда отец со своей новой женой поехал отдыхать в Калининград и позвал Егора с собой. Маша стала понемногу стираться из его памяти, он даже повстречался с одной девушкой два месяца, но накануне отъезда расстался, решив, что курортный роман ему не помешает.
В Зеленоградске, городке на побережье, в получасе езды от Калининграда, они шли втроём: посередине отец, по правую руку Егор, а по левую молодая жена. Обсуждали застройку и мечтали о том, что можно было бы купить здесь домик и приезжать иногда пожить, спрятаться от промозглой московской осени, например. Егор к тому времени перебрался к отцу в Москву: странно, но после истории с Машей больше не хотелось ничего доказывать отцу. И отношения у них как-то наладились.
Он узнал её сразу, ещё издалека. Казалось бы, как можно узнать человека в толпе, если совсем не ожидаешь его встретить? Но Егор узнал. Маша перекрасила волосы в другой цвет, более тёмный, но носила всё такую же короткую чёлку. На ней было длинное белое платье, открывающее плечи, и маленькая золотистая сумочка, будто она выловила золотую рыбку из моря.
Рядом шёл мужчина. С бритой головой, в квадратных очках: нет ни намёка ни на шикарную кудрявую шевелюру, ни на лихо подкрученные усы. Тем не менее Егор тоже сразу его узнал. И даже не нужно было искать отсутствующий палец. Казалось бы, это должно расстроить Егора. Оскорбить: ведь Маша использовала его, сыграла на его чувствах. Но странно: ничего такого Егор не испытывал. Было такое ощущение, будто с груди сняли гипс: стало так легко дышать. Он улыбнулся и помахал Маше. Заметил в её глазах мелькнувшее удивление, испуг, которые быстро сменились на другое. Она тоже улыбнулась и помахала ему рукой, послав воздушный поцелуй.
-Это кто? – удивился отец.
-Не знаю, – пожал Егор плечами. – Какая-то незнакомая женщина…
