На следующее утро он встал рано и не ошибся. Надя уже полола вторую грядку. Он вышел к ней и присел рядом, начав тоже полоть.
– А что вчера не пришла? Я ждал тебя… Ведь договаривались.
– Кто? Мы? Что-то не помню. И вообще у меня дел много. Видишь, я только по утрам могу тебе помогать, а вечерами и дома дела, а днём я работаю. Это ты в отпуске, везунчик, – она улыбнулась. Семён тоже улыбнулся ей в ответ и от сердца у него отлегло.
– Дорогая госпожа Фельдшер! – сказал он пафосно, – я очень болен, и нуждаюсь в вашей помощи. Не откажите самому больному в мире Карлсону…попить с ним чая!
Пока Надя хохотала и мыла руки под рукомойником во дворе, Семён вынес поднос с чаем и сырниками. Они сели на ступени крыльца и с аппетитом ели с одной тарелки холодные сырники и запивали их горячим чаем.
– Обожаю как бабушка Лиза сырники готовит. Мне так никогда не научиться… Вкусные…Ну, вот и позавтракали. Я побежала на работу. А ты полей грядки, которые мы пропололи. Я их прорыхлила. В самый раз бы полить, пока не жарко…
– Я провожу тебя, – попросил Семён.
– Куда? До доски? – рассмеялась девушка. Однако она увидела в руках соседа откуда-то появившийся букет розовых пионов. Цветы только распускались, источая неземной сладкий аромат.
– Ах, какая прелесть… это мои любимые цветы… А бабушка не заругает нас? – испугалась она.
– Нет, что ты не знаешь какая она добрая? И потом, цветы всё равно быстро отцветают. А бабушка и не увидит их цветения, пока лечится. Так что вся красота пусть твоей будет… – красноречиво убедил Надю Семён.
Она взяла букет, и они вышли за ворота. Он шёл до её калитки, а потом остановился и попросил:
– И всё-таки огород поливают вечером. Так просила бабушка. И не будем нарушать это правило. Приходи помочь, пожалуйста. А то я могу недолить, а ещё хуже – перелить. И будет урон урожаю. И бабушка нас не простит… – Семён то ли шутил, то ли говорил серьёзно. Девушка согласно кивнула, опустив лицо в букет.
Они поливали вечером огород вместе. Надя командовала куда и сколько лить, а Семён с песнями и прибаутками носился от большой бочки с лейкой и ведром по огороду и саду, не уставая смешить девушку.
После полива она снова получила свежий букет пионов. И он не смог уговорить её посидеть с ним хотя бы полчаса на крылечке.
А когда провожал до дома, она сказала:
– Всё было очень мило и смешно. Но послезавтра мы снова будем поливать ваш огород. И потрудись вынуть шланги и подключить их к колодцу, где насос, чтобы не носиться между гряд с лейкой столько времени.
– Ах, у нас есть шланги! И как же я забыл? – стал снова веселиться Семён, – а почему ты сразу мне не сказала?
– Во-первых, ты и сам знал, что они есть и где лежат… – начала Надя.
– А во-вторых? – спросил Семён.
– А во-вторых мне было интересно посмотреть, что ты ещё придумаешь, чтобы задержать меня тут подольше, – ответила она и улыбнулась так светло, что у Семёна возникло непреодолимое желание поцеловать её, и он уже наклонился к хрупкой Дюймовочке, но она со смехом уклонилась, прикрывшись букетом, и исчезла за своей калиткой.
– Ну, нет. Я так не могу. Это невыносимо. Быть такой хорошенькой и в то же время жестокой… – пробормотал жалобным голосом парень, прислонившись спиной к её калитке.
Послышался сдавленный смех, калитка быстро отворилась, и Семён упал спиной во двор к девушке.
– Ой, – пропищала она, пытаясь подхватить соседа, но не могла удержать его, и плюхнулась тоже на землю. Она сидела на земле, а он лежал ногами на улице, а голова его всё-таки была на её коленях.
– Ты сильно ушибся? – спросила она его, держа его голову руками.
– Немного, но если мы ещё так полежим, то мне станет значительно легче… – простонал он сдавленным голосом посматривая на неё.
– Так! Вставай немедленно, ты чуть не раздавил меня. И я вся испачкалась! – сказала она строго, пытаясь встать. Но он ухватил её за голову и притянув к себе, поцеловал в губы.
Девушка оттолкнула его и встала.
– А где же букет? – спросила она, осматриваясь кругом, – оказывается, я на нём сидела! И он здорово помялся… а ты не хулигань. А то я больше помогать тебе не буду.
Однако Семён был доволен. Он отряхивал халатик Нади, и свои брюки, когда на крылечко вышла мать Нади.
– А что тут происходит? – спросила женщина.
– Ничего, мамочка… – покраснела девушка, – мы упали так неловко оба, вот уже и встали…
– Осторожнее надо, – кивнула мать и скрылась в доме.
– Иди, – Надя указала ему на калитку.
– Неа, ни за что. Пока не согласишься встречаться со мной. Сегодня выходи на часок хотя бы…После того, как со своими делами управишься. Я буду ждать на своём крылечке… Пожалуйста… Надя.
Она посмотрела на него внимательно и прошептала:
– Завтра. В саду. Прополка с утра. А то ты много себе позволяешь уже.
– Это звучит, как приговор! Несправедливый приговор упавшему в грязь из-за тебя честному человеку! – таким же строгим голосом ответил Семён и Надя не смогла удержаться от смеха.
На следующее утро они снова пололи грядки. И целовались через каждые пять минут. Потом снова завтракали холодными сырниками.
– Сколько же там ещё сырников у тебя осталось? Завтра мой черёд. Мои сырники есть будем, – пообещала она.
– Не. Больше сырников не хочу. Есть что-нибудь другое? – спросил Семён, – можно хоть кашу, хоть бутерброды.
– Ну, уж нет. Бутерброды – это не еда. Тогда будем есть кашу, – улыбнулась Надя и обняла Семёна.
Он уже провожал её у доски в саду, передавая новый букет пионов.
– Бабушка нам не простит ободранные кусты. Хватит уже их рвать, – умоляла Надя. Мне уже ставить их некуда. Мать ругается, соседки заходят – видят.
– Пусть видят. Пусть все знают, что я влюбился в самую красивую девушку и самого обаятельного фельдшера! Ура! – начинал паясничать Семён.
Десять дней пролетели быстро. Семён летал как на крыльях, только считая часы до встреч с Надей, которая уже и вечерами выходила к нему на свидания. Местные девушки горячо обсуждали влюблённых, делая разные прогнозы этому внезапному роману.
– Знаем мы Семёна, – говорили одни, – поматросит и забросит. Тем более, что и смотреть там не на что. Одна худоба!
– Не скажи, – отвечали другие, – у маленьких характер бывает ого-го какой сильный. Наполеоновский! Она и завоюет его сердце с лёгкостью серой кошки, поймавшей мышь.
Бабушка вернулась домой посвежевшей и окрепшей. Она поразилась порядку в доме, и особенно в огороде. Зная о помощи Нади и о дружбе девушки с её внуком через донесения соседок по телефону, она поблагодарила обоих, пригласив на чай и Надю.
– Что бы я без вас делала? – ласково говорила бабушка, – дорогие вы мои. Вот теперь и не страшно умирать… Знаю, что в хозяйских руках останется мой домик, и всё тут будет в порядке.
– Не умирай, бабуль, ведь у нас всё только самое интересное начинается, – сказал внук, когда Надя ушла к себе домой после чая.
– Что такое? – поинтересовалась бабушка.
– Да я жениться надумал! – сразу огорошил внук.
– Как так? Когда успел надумать-то? – поразилась бабушка Лиза, – пока я в больнице была?
– Да, а что? Пока ты лечилась, я время зря не терял…Вот и решил, что пора, хватит мне гулять…
– И кто твоя невеста? – снова спросила бабушка, всё ещё не понимая шутит ли внук или говорит серьёзно.
– Как кто? Надя, – удивился теперь Семён, – только ведь чай вместе пили…
– Она? – бабушка недоверчиво посмотрела на Семёна, – да быть не может! Что она в тебе, в оболтусе, нашла? Такая положительная девушка, такая серьёзная у неё профессия, и семья… а ты…
– Ну, она пока не знает… – уже тише проговорил Семён, – я тебе первой говорю, можно сказать, поделился. А что, думаешь, она откажет?
– Ну, не знаю… Бывают в нашем мире исключения. Но Надя… Ой, вряд ли. Неужели ты смог за неделю так свихнуть ей мозги?
– Да что ты говоришь? Откуда ты знаешь, какой я, какая она? И что такое любовь… – начал горячо возражать Семён и остановился, видя, что бабушка еле сдерживает смех.
– Ах, ты смеёшься надо мной… – догадался он и выдохнул, сев за стол.
– Конечно, а что не имею права? Одному тебе можно гоготать с утра до вечера? – ответила с улыбкой бабушка, – я была бы рада, да и мать твоя тоже, если бы такая девушка как она составила тебе пару. Может быть ты бы стал посерьёзнее и умнее, наконец.
Разговор был окончен, бабушка пошла отдыхать. А Семён не мог найти себе места, не зная, как сделать предложение Наде, и всё думал: неужели она может отказать ему?
Он простился с ней и уехал в город работать. Не было и дня, чтобы не звонил он Наде. И каждый выходной приезжал к ней с букетом свежих цветов, купленных в городе. Розы, хризантемы, ирисы…
Однажды, когда уже лето подходило к концу, он пришёл со свидания и сел у окна кухни. Бабушка встретила его, выйдя из комнаты.
– А, это ты полуночник. И когда же это закончится? – спросила она.
– Что? – не понял он.
– Твоя гульба? Когда уже девке перестанешь голову морочить и замуж позовёшь? – снова сказала бабушка, – или годами будешь на свидания ходить?
– Да вот только что предложение ей сделал, – отозвался он.
– Да? – удивилась бабушка Лиза, – а что такой невесёлый?
Она подошла к нему поближе и в свете утренней зари увидела его влажные глаза.
– Что ты, родной? Всё ведь хорошо? Или отказала? – она погладила внука по плечам.
– Согласилась, ба… Вот я тебе первой и сказал. Счастье какое, ба… – он уткнулся в мягкое тёплое плечо бабушки, как в детстве, когда она укладывала его спать, и читала сказки.
– Вот и отлично. Вы очень подходящая пара. Иди, отдыхай, не тревожься больше. А потом будем и к свадьбе готовиться. Всё хорошо…
– Она меня любит, – снова тихо ответил повеселевший Семён. Вся его привычная маска клоуна слетела, он был просто счастливым и спокойным парнем, а главное – любимым.
– Ложись, ложись… а то скоро утро. А утро вечера мудренее, – приговаривала бабушка, укладывая его спать. Жених ты наш. Вот и случилось, сбылось твоё счастье, твоя судьба. И как ни странно, совсем рядом она жила, подрастала…
Семён лёг в постель и закрыл глаза. Ему улыбалась его Надя, нежная, робкая и очень красивая. Сказочно красивая и любимая его женщина…
