1920 год
Александра Полозова легким движением руки прикоснулась к инструменту и изящный клавесин издал тонкие, чарующие звуки. Комок подкатил к горлу, и красивое лицо графини стало невыразимо печальным. Безвозвратно ушли беззаботные времена, когда каждый вечер она играла в кругу семьи или для многочисленных гостей.
Александра с тоской смотрела на свои руки, хранившие следы недавней работы на огороде. Трудно было поверить, что когда-то у неё были тонкие, изящные пальчики, не ведающие иного труда, кроме игры на клавесине.
До революции Полозовы владели особняком и большим количеством земли, которую обрабатывали крестьяне. После того, как советской властью был издан декрет, по которому потомственные земли конфисковывались в пользу государства, граф Полозов с супругой, детьми и слугами переехали во флигель своего же особняка.
Сам особняк пустовал. Сначала его отдали в распоряжение земельного комитета. Позже дом передали рабоче-крестьянской школе. Однако по каким-то причинам он еще долго стоял пустым, будто сами стены противились присутствию тех, кто изгнал Полозовых из родового гнезда.
Землю не полностью отняли у владельцев замка, но оставили лишь десятую часть того, что было раньше. Обрабатывать её надлежало самостоятельно графу и его семье. Однако Агарковы, что служили Полозовым много лет, не покинули своих хозяев. Даже после революции они преданно служили семье графа, помогали по хозяйству и обрабатывали землю.
Не удалось дворянской семье сберечь ни золото, ни драгоценные камни. Украшения, что хранились в шкатулке графини Александры, были конфискованы государством. Лишь одно колечко с рубином сумела она сохранить. Оно перешло Александре от её бабушки. В тот самый момент, когда представители властей ворвались в их дом и бесцеремонно забирали имущество.
Александра сжала в руке кольцо, а разжать ладонь так и не смогла.
Многие слуги разбежались, а вот Федор Агарков с женой и ребятишками остались во дворце. Остался и денщик Крамаренко.
– Мы потеснимся, Ваша светлость, – поклонившись графу, сказал Федор, – здесь есть кровати для нас всех. Пусть не такие мягкие и удобные, к которым Вы привычны, а всё ж не на сырой земле.
– Благодарю тебя, Федор, – произнес граф, прислонив ладонь к груди.
Потомственный дворянин тяжело переживал то, как обошлись власти с его семьей. Ему больно было расставаться с родовым имуществом…
– Постели для Вашей светлости и молодых господ, готовы, – произнесла Нина Агаркова, жена Федора.
Это была круглолицая, ширококостная женщина с простоватым лицом. Она всей душой была предана графине Александре, просто жизни своей не мыслила без служения госпоже. Как своих чад, любила она её старших дочерей и младшего сына Васятку.
Как и все дворянские дети, Вася бегло говорил по-французски, хорошо танцевал и владел игрой на разных музыкальных инструментах. И всё ж с детства отличался мальчонка от других детей.
Однажды мать привела его в театр. Обычно ребятишек приходилось усмирять во время спектакля. Но не Васю… Он неотрывно смотрел на сцену. Его завораживала игра актеров. Весь спектакль мальчик просидел смирно, не издав ни единого звука.
– Как тебе, Васенька? – спросила сынишку мать, когда они вышли на улицу.
– Маменька, там…там…там такоооое, – протянул парень, будто не мог найти нужных слов.
Нина помнила тот вечер. Мальчонка творил что-то невообразимое. Он смешно корчил рожицы, странно выхаживал, будто бы танцевал. То он показывал злого господина, то походил на веселую смешливую девицу.
– Что это с ним, сударыня? – спросила тогда Нина.
– В театре насмотрелся, – с улыбкой ответила Александра, еще не зная, что события того дня предопределили навсегда судьбу её младшего сына.
В возрасте четырнадцати лет он стал играть в театре. Мать с отцом не противились увлечению сына. Он даже получал жалование наравне с другими актерами.
Василия меньше всех коснулись события, изменившие судьбу дворянства. В театре служили представители разных сословий, здесь будто бы стиралась любая разница между людьми. Театр не прекращал работу ни на один день. О том, что Василий сын графа Полозова, особенно не распространялись.
Однако всё же случилась чистка среди деятелей искусства спустя несколько лет после революции. Из театра погнали потомков знатных фамилий. В тот самый день, когда Васю Полозова могли лишить места в театре, за парнем прибыл денщик Крамаренко, что много лет служил графскому семейству. Он моментально смекнул, что происходит и дал показания, что Василий его незаконнорожденный сын.
– Чего ж ты городишь, старый? – возмутился долговязый офицер. – По документам у Вениамина и Александра Полозовых сын Василий имеется. Не он ли это?
– Не он, – покачал головой Николай Крамаренко, – я согрешил много лет назад, каюсь. От жены своей Катерины покойной загулял. Бедная Прасковья, что полюбовницей моей была, сгинула от холеры, а мальчонка со мной остался.
– Ты нам зубы не заговаривай, – нахмурился офицер, – куда ж тогда Василий Полозов, тот, что сын дворянский, подевался?
Денщик тяжело вздохнул и поведал представителю власти печальную историю о том, что помер Василий, графский потомок. И так тяжело его матушка переживает потерю, что его бастарда своим ребенком считает. Что относилась она к сыну денщинка, которого тоже Василием назвали, как к родному чаду.
Махнул рукой офицер и черкнул на потертой карточке пометку какую-то. Потом кивнул и отпустил Василия. С того момента стал графский сын Василием Крамаренко зваться.
***
Во флигеле совсем тесно становилось, ведь Нина Агаркова четвертым ребенком разродилась. Танюшка появилась на свет недоношенной и слабой. Мать с отцом боялись за малышку, невольно думая о том, что и нескольких недель не проживет бедняжка.
– Крестить её надобно, – покачала головой Александра, – тогда будет дитя под защитой Божьей.
Нина испуганно посмотрела на графиню. Как же оно – крестить-то? Такое творится всюду – батюшек изгоняют, церкви закрывают.
Александра сказала, что все сама устроит. Позвала она батюшку, и в нужный час совершил он обряд прямо во флигеле замка Полозовых. То ли совпадение, то ли впрямь Бог пожелал спасти несчастное дитя, но Танюша стала крепнуть.
Девочка рано пошла, рано заговорила, еще и так бойко, что все вокруг диву давались. Очень к Василию девчонка тянулась. На руки к нему забиралась, что-то там лепетала на своем детском языке. Едва научившись ходить и говорить, Танюша стала петь и танцевать.
– В театр тебя заберу, – в шутку говорил Вася, глядя на забавную девчушку.
Когда четыре года было девочке, Василий и правда взял её к себе на спектакль. Усадил в сторону и сказал смотреть тихо. Здание театра было совсем недалеко от замка Полозовых, потому, когда повзрослела Таня, стала сама бегать к Васе. Её здесь знали, потому и не гнали. Еще и поручения мелкие давали – то платье подержать, то подать-принести что-то.
Василий относился к девочке, как к младшей сестренке. Она же для себя решила, что выйдет за красивого парня замуж. Ну и пусть он на много лет старше её. И как же рыдала она, когда возлюбленный женился на Полине, которая помогала шить костюмы для артистов. Молодым дали квартиру от театра, один за другим в семье Крамаренко родились сын и дочь.
Пыталась Таня забыть Василия, а всё ж не могла с чувствами своими совладать. Казалось, с годами детская влюбленность могла бы утихнуть. Да и в течение нескольких лет не видела она Васю, перестав ходить на выступление после его женитьбы. А всё ж однажды пришла на его спектакль, увидела на сцене, и поняла, что любовь к нему стала еще сильнее.
Девушка стала тайком бегать в театр. Порой после школы шла не домой, а на спектакль к любимому. А однажды прямо во время постановки он остановил свой взгляд на её лице. Будто током пронзило Василия, на мгновение он даже забыл слова, что должен был произнести.
Едва спектакль закончился, Василий бросился искать девушку. Наверное, сам Бог пожелал соединить их сердца, ведь среди толпы он легко увидел её. Догнал, тронул за плечо, и их глаза встретились.
– Татьяна, неужели ты? – прошептал Василий, вспоминая озорную, шкодную девчонку, младшую дочь Агарковых, что когда-то прислуживали его семье, – какая ты стала…
Расспросив Татьяну, он узнал, что её семья уже давно живет на другом конце города. Девушка призналась, что много раз приходила на спектакли Василия. Он был глубоко тронут и взволнован.
В тот вечер он проводил Татьяну до того места, где им было по пути. Он будто бы нехотя попрощался с ней. Идя домой, Василий чувствовал, что биение его сердца заглушает звуки улицы. Почему-то лучистый взгляд девушки так и стоял перед его глазами.
Несколько дней он не мог найти себе места. Он машинально произносил слова со сцены, дома несвязно отвечал на вопросы жены. Почему-то встреча с Татьяной, которую помнил совсем маленькой, абсолютно выбила его из привычной колеи.
Потом Вася будто бы сумел отвязаться от неотступных мыслей. И в тот самый вечер после спектакля она сумела прорваться к нему в гримерку. Девушка встала перед любимым и взяла его руки в свои ладони.
– Ты чего, Таня? – шепнул ей на ухо растерянный Василий. Он и сам ощутил доселе неведомое волнение. Девушка подняла на него глаза, и Вася понял, что пропал.
В тот день он всё-таки сумел отказаться от ее нежных губ и ласковых рук. Василий сам не мог вспомнить, какие слова нашел для того, чтобы прогнать Таню. На следующий же день он снова увидел её в зале. А потом перестал противиться захлестнувшим его чувствам.
– Эта девушка будет ходить на мои спектакли, – сказал Вася суровой бабуле, что пропускала зрителей в зал, – она важная гостья, и должна сидеть на лучших местах.
Мужчина достал из кармана прелестный платок, украшенный изящной вышивкой, и подарил его пожилой женщине. Та расцвела улыбкой и заверила Василия, что будет пропускать его очаровательную гостью на все спектакли.
Первое время мужчина убеждал себя, что с Таней его связывает лишь давняя дружба. Она же маленькой была совсем, когда его уже во всем городе знали, как артиста. При этом супруге он не обмолвился ни словом о том, что частенько проводит время в компании девушки. Василий постоянно находил повод, чтобы чаще и дольше встречаться с ней. Он не спал ночами, слушая ровное дыхание жены и сгорал от стыда, понимая, что сердце его отдано другой.
Молодые встречались украдкой, принимая за счастье даже мимолетную возможность прикоснуться к друг другу. Однажды Василий понял, что не может больше сопротивляться нахлынувшему чувству. Он сказал жене, что уходит от неё.
Ни молящий взгляд Полины, ни крики детей не остановили мужчину, когда он уходил из дома. Он не слышал ничего и никого, кроме той, что сжала его сердце изящной девичьей ручкой.
Узнав о том, что дочь увела мужчину из семьи, родители Татьяны выгнали её из дома. Когда-то Агарковы служили Полозовым, они с уважением относились к потомкам графского рода. Матери и отцу Татьяны была невыносима мысль о том, на какой шаг пошла их дочь.
Василий привел любимую в свою родительскую семью. Александра и Вениамин пришли в ужас от того, что их сын бросил жену и детей и связался с дочкой прислуги. Первое время старшим Полозовым пришлось мириться с появлением в доме Татьяны. Но не сумели они полюбить девушку и всячески унижали ее.
– За что вы так ненавидите меня? – прошептала Таня, когда свекровь в очередной раз заявила, что она не пара их сыну.
– Ты нам чужая, и своей никогда не станешь, – с презрением бросила свекровь, – я знаю, что Вася одумается и вернется в семью, а ты опозоренной будешь.
Тяжко приходилось Танюше, она и сама понимала, что её связь с любимым порочна. И всё ж ничего не могла она с собой поделать. Дышала своим Васей и надышаться не могла.
Несмотря на мрачные пророчества Александры, чувства Василия не ослабевали с течением времени. Он понимал, как тяжело любимой в его родительской семье. Потому увез он Татьяну, и пришлось молодым скитаться по временным и чужим домам.
Вскоре Таня пошла работать на завод, и ей выделили комнату в двухэтажном бараке. Крохотное жилье стало уютным гнездышком для влюбленных. Девушку по-прежнему осуждали, даже соседи прознали о том, что ради неё Василий оставил семью и детей. Её тихо презирали, за спиной шушукались, однако в присутствии мужчины никто не решался голоса подать.
***
Беспокойным временам в семье Полозовых не суждено было кончиться. Граф и его супруга ожидали улучшения своего положения. Замок был опечатан и пустовал, что давало надежду на его возвращение истинным владельцам. Но в тридцатых годах пришла бумага, согласно которой Полозовым надлежало отправиться в ссылку. Властным предписанием в Архангельск направлялись Александра, Вениамин и две их старшие дочери. Василий в списке не значился.
– Прощай, сынок, – рыдала мать, целуя и обнимая Василия, который пришел проводить родителей.
Рядом с Васей была Татьяна. Чуть поодаль стояла Полина с детьми. Александра расцеловала внуков, обняла Полину, а Таню будто бы не видела.
– Полечка, Васенька, сходитесь уже, ведь вы семья, – причитала женщина, не заботясь о том, что молодая жена сына слышит ее слова, – вы любите друг друга, я-то знаю.
– Мама, Таня моя жена, и навсегда ею останется, – твердо заявил Василий. Он пожал руку отцу, еще раз обнял мать и поспешил увести Татьяну, ведь ей явно было неловко.
После отъезда Полозовых Вася много раз заговаривал с Полиной о разводе. Та придумывала причины, чтобы отсрочить неизбежное. Потому и не стали Василий с Татьяной супругами по-настоящему.
****
Началась Великая Отечественная Война, и Вася Крамаренко с театральной труппой стал гастролировать с фронтовыми выступлениями. Он реже бывал дома, но разлука никак не сказывалась на его чувства к любимой. Каждая встреча была долгожданной, чувственной и яркой.
После одной из таких встреч Таня почувствовала, что с ней что-то происходит. Она была здоровой девушкой и не привыкла болеть. Однако по утрам её стало мутить, появилась сонливость, участились головокружения.
– Вы беременны, – будничным тоном произнес доктор, к которому пришла девушка, испугавшись своего состояния.
Как счастлива была Таня услышать эти слова! Василий тоже не мог сдерживать радость, узнав о ребенке, и напоил всю театральную труппу, получив эту новость. В следующую побывку домой он взял на руку девочку, которая родилась месяц назад. Имя Алла они придумали заранее, будто чувствовали, что родится девочка. Тогда же и записал Василий её на себя. Алла Крамаренко.
Но это был последний раз, когда Таня видела своего любимого, в 1942 году во время выступления, их атаковали немецкие самолеты..
Безутешная Татьяна была несчастна и призывала к себе смерть. Она не знала, зачем ей жить, если любимого нет рядом.
Татьяна трудилась на заводе и растила дочь. Её родители не взяли заботу о внучке, заявив, что малышка – это плод страшного греха. Так и жили Таня с Аллой вдвоем, всеми нелюбимы и осуждаемы.
1945
– Накормишь солдата, хозяйка? – Таня вздрогнула от неожиданности, услышав незнакомый мужской голос на общей кухне.
Она оглянулась и немного попятилась назад. Перед ней стоял мужчина с бородой в военной форме.
– Кто Вы? – настороженно глядя на незнакомца, спросила Татьяна. Больше всего в тот момент она волновалась за Аллу, что была одна в комнате.
– Чего это Вы, дамочка, солдатика пугаетесь? – весело подмигнув, спросил мужчина. – Меня вот Василием зовут, может, познакомимся.
Услышав знакомое имя, Таня почувствовала, что её сердце болезненно сжимается. Голова закружилась, женщина схватилась за край стола.
– Эй, дамочка, чего ж не бережетесь-то? – воскликнул Василий и подхватил Татьяну. – Присядьте-ка, отдохните.
Таня поблагодарила незнакомца и почувствовала, что страх постепенно отступает. Солдат пояснил, что искал своих родственников. Однако ему сказали, что они покинули эти места еще в начале войны.
– А я запах почуял и понял, что есть хочу сил нет, – произнес Василий, — вот и решил попросить, авось, не откажете служивому.
Татьяна налила тарелку супа солдату и ушла в свою комнату к дочке. Вот только на следующий день вновь явился Василий, печенья принес.
– На вот, дитю твоему, – сказал солдат и попросил кипятку. А потом сидел долго, хлебал горячий чай и про то, какой он одинокий, рассказывал.
Не сразу поняла Татьяна, чего хочет от нее Василий, ведь ходить к ней он стал почти каждый день. Соседка Наталья ей глаза открыла, объяснив намерения солдата.
– Нравишься ты ему, Татьяна! – воскликнула Наталья. – Ходит тут с разговорами, чаи гоняет, печеньки таскает. Не воротила бы от него нос, кому еще ты будешь нужна с нагулянным ребенком?
Удивилась Таня, она ведь и не думала о таком. Вот только Василий всё более настойчивым становился. А еще помогал молодой женщине – то с дитем посидит, то суп поможет сварить, то тяжелые сумки донесёт.
Однажды поняла вдруг Татьяна, что непреодолимая тоска по погибшему любимому стала отступать. И когда Василий сказал, что хочет жениться, ответила согласием.
Вот только после свадьбы мужика как подменили. Он почувствовал себя хозяином в крохотной комнатушке жены и больше не старался угодить ей.
Работал Василий на заводе, но домой порой лишь под утро порой приходил. Частенько нетрезвым бывал, и тогда кулаками начинал махать.
Таня вспоминала свою счастливую жизнь с любимым, с отцом Аллы. Как спокойна была её душа тогда, несмотря на осуждение близких. С новым мужем женщина будто бы жила в аду.
Страшно было Тане, когда узнала она, что беременна. И всё же надеялась на то, что супруг смягчится к ней и перестанет творить безобразия. Узнав новость, Василий будто бы обрадовался. Однако в тот же вечер он «отметил» свое будущее отцовство с друзьями и пришел домой в сильном подпитии. И снова начал учить жену уму-разуму. Но несмотря на такое отношение и жизнь с деспотом, Таня родила здорового сына. На какое-то время Василий даже притих.
Через несколько лет Татьяна снова забеременела. Как ни странно, этого ребенка отец ждал с нетерпением и даже какой-то непонятной нежностью. Родился Сашка, и он стал любимчиком Василия.
То ли отцовство повлияло на жестокого мужика, то ли еще что, но утихомирился он с годами. Не была с ним счастлива Таня, но всё же жизнь немного спокойнее стала. Когда дочь Алла заявила матери о том, что собирается замуж и планирует уехать на север, Татьяна и не думала ее удерживать, хотя ей было очень грустно. Сама же она еще несколько лет терпела нелюбимого мужа, изредка плача о том, кого похоронила в далеком сорок втором году. А потом просто пошла и развелась, поняв, что её бабий век закончен и лучше жить одной. К тому же выросли дети, пошли и внуки, так что скучать было некогда.
2003 год
Когда её внучка Маша повзрослела, то завела однажды разговор со своей бабушкой Аллой. Рассказала ей о том, что как-то подслушала бабушкин разговор, и похвасталась подружкам о том, что услышала. И подруги завидовали ей в детстве из-за того, что её бабуля – настоящая графиня.
Алла невесело засмеялась над словами внучки. Поведала она о том, что её мать Татьяна Агаркова так и не стала женой графского потомка. Не развелся он с женой. Да и сам Василий по документам числился как незаконнорожденный сын денщика.
– Но что случилось с графом и графиней Полозовыми, которых отправили в ссылку? – спросила девушка. – Они ведь твои бабушка и дедушка.
Алла пожала плечами. Александра и Вениамин так и не приняли Татьяну. Не пожелали они общаться и с её дочерью, рожденной от Василия. Несколько раз Таня пыталась выйти с ними на связь, писала письма, но они игнорировали любые попытки наладить связь.
Женщина видела, что внучку просто распирает любопытство из-за её графских корней. Как хотелось Маше услышать хоть что-то, подтверждающее её принадлежность к дворянскому роду Полозовых. Алла посмотрела на девушку и слегка улыбнулась.
– А знаешь, когда ты родилась, тебя повезли к твоей прабабушке Татьяне, – произнесла она, – так вот она сказала, что у тебя носик, точь-в-точь, как у дедушки Васи, того самого, что из рода Полозовых.
Глаза Маши радостно сверкнули. В её голове пронеслись сюжеты прекрасного фильма про красавицу Анжелику и ее мужа графа де Пейрака. Она вдруг представила себя в пышных платьях, с красивой прической, танцующей на балу. Она коснулась пальцами до своего изящного носика. А потом еще долго-долго разглядывала «графское наследие» в большое зеркало, что украшало стену бабушкиной спальни. И она обязательно будет счастливой, в память о своём прадедушке.