Взрыв Антона
Когда Тамара Михайловна наконец набрала номер брата и чётко, без лишних предисловий, сообщила: «Мы решили продать квартиру. Родители согласны, всё оформляем через нотариуса», — в трубке повисла тяжёлая пауза.
— Что значит «решили»? — голос Антона дрогнул, а потом резко набрал громкость. — Кто это «мы»? Ты, что ли, решила за всех?
— Мы — это я, Дима и родители, — спокойно ответила Тамара. — Бабушке нужно лечение, деду — постоянный присмотр. В нашем городе есть хорошая клиника и жильё, которое я уже присмотрела. На деньги от продажи квартиры тут, мы купим квартиру у нас!
— А моя доля?! — Антон почти перешёл на крик. — Вы что, думаете, я просто так откажусь от своей части? Мне от этой квартиры ничего не обломится, что ли?!
Тамара сдержалась. Она знала: сейчас важно не сорваться на эмоции.
— Никто не отбирает твою долю. Но ты же понимаешь: если мы не продадим сейчас, мать может не дождаться помощи, да и отцу от его неконтролируемых срывов со спиртным, здоровья не прибавляется.
— Да ладно тебе! — Антон хмыкнул. — Она всегда была слабой, но как то жила. А вы вдруг решили всё перевернуть!
Мерзкая ситуация
Разговор длился ещё минут десять — с перепалками, упрёками и резкими высказываниями. Антон то обвинял сестру в «самоуправстве», то намекал, что она хочет «обобрать» его, то вдруг замолкал, будто обдумывая следующий ход.
Тамара понимала: дело в квартире. Антон уже мысленно видел эту квартиру своей, и ему не хотелось ни с кем делиться.
-Дядя, давай так… Квартиру оформляем в таком же соотношении – две трети на дедов, одну треть на тебя! Так тебя устроит? Ну не дело это – продавать квартиру частями, ведь мы за две трети много не выручим, а дед уперся в двушку – не меньше! – уговаривал Антона Михалыча Дима.
-Ладно… Только смотрите у меня…, – нехотя согласился Антон Михалыч: ему было нечем крыть против аргументов сестры и племянника.
***
Сделка, которая сорвалась
Дима и Тамара Михайловна больше не могли тянуть с решением квартирного вопроса. Время работало против них: отпуск Тамары подходил к концу, а Антонину Петровну уже ждали в больнице для проведения срочной операции.
Последние недели превратились в гонку. Тамара, разрываясь между больницей, съёмной квартирой и хлопотами по сделке, едва успевала спать.
За время отпуска мать с сыном нашли покупателя на квартиру — семью с двумя детьми, которым срочно нужно было переехать в этот район из за работы отца. Люди оказались понимающими: выслушали историю, увидели состояние Антонины Петровны и согласились действовать быстро. Все условия обсудили лично: цену, сроки, порядок расчётов.
Казалось, дело сдвинулось с мёртвой точки. Оставалось лишь пройти финальную процедуру в Росреестре — и деньги за квартиру поступили бы на счёт деда, а семья смогла бы купить новое жильё поближе к клинике и к Тамаре.
Но в самый последний момент всё рухнуло.
За день до назначенной сделки Диме позвонил покупатель — голос у мужчины был растерянный:
— Понимаете… ваш родственник… он вдруг заявил, что цена теперь в полтора раза выше. Сказал, что пересмотрел условия и не согласен продавать за прежние деньги.
Дима тут же набрал Антона Михайловича
— Ты что делаешь?! — в голосе Димы звенела ярость. — Мы же всё согласовали! Люди готовы были заплатить, всё было решено!
— А я передумал, — спокойно ответил Антон. — Квартира стоит дороже. Если хотят — пусть платят. А нет — так нет.
— Но ты же дал согласие на продажу!
— Значит так, доверенность на распоряжение квартирой, включая все сделки на моё имя, но я против, что деньги уйдут на счет отца. Поэтому я решил, что квартиру на таких условиях продавать не буду! – заявил Антон Михайлович племяннику.
В этот момент Дима понял: дядька намеренно тянул, он с самого начала не хотел продавать квартиру, а теперь все документы на жилье и доверенность на распоряжение квартирой у него.
Дядька был хоть и хитрым, но не особо образованным, он считал, раз документы у него на руках, значит он и хозяин. Дело было сделано.
***
Тупик: когда все рычаги давления оказались в чужих руках
После того как Антон сорвал сделку, ситуация обострилась до предела. Бабушка лежала в больнице под наблюдением врачей после операции, а в её с дедом квартире уже вовсю шёл ремонт — звуки перфоратора доносились даже до соседей.
Михаил Иванович, приехавший однажды на машине, чтобы забрать вторую часть своих вещей, обнаружил: замки поменяны, ключи больше не подходят.
-А вы чего думали? Замки поменяны, документы у меня! Забудьте про квартиру! – хохотал в трубку Антон
— Если ты не хочешь продавать квартиру, тогда выплати две трети стоимости доли. Мы купим жильё на эти деньги, хотя бы однушку.
Антон лишь рассмеялся в ответ:
— Какие деньги? Вы что, думаете, у меня их куры не клюют? Мы с семьёй едва сводим концы с концами!
Тамара попыталась возразить:
— Но ты же только что начал ремонт в квартире родителей
— Это заёмные средства! — резко оборвал её Антон. — Я не обязан вам ничего платить. Квартира — моя собственность, и я вправе решать, что с ней делать.
Дед сжал кулаки, но промолчал. Он понимал: любые угрозы или упрёки сейчас бесполезны.
Антону действительно имел сильные позиции. Все документы на квартиру находились у него — их передали ему для оформления продажи. Генеральная доверенность, выданная Михаилом Иванычем, всё ещё действовала, хотя и была ограничена условием о зачислении денег на счёт деда. Более того, Антон уже установил фактический контроль над жильём: сменил замки, впустил рабочих, начал ремонт.
– В дедовой квартире будет жить мой сын, который недавно женился! Это будет справедливо! – заявил Антон Михайлович родственникам.
При этом ни Антон, ни его сын официально не работали — что усложняло любые попытки взыскать с них деньги через суд.
Безвыходность положения
Тамара Михайловна сидела на кухне съёмной квартиры, глядя на спящую бабушку. Дед ходил из угла в угол, не находя себе места.
— Как так вышло, что мы остались ни с чем? — тихо спросила Тамара. — Мы же хотели только помочь…
— Он всё рассчитал, — ответил Дима, изучая документы. — Знал, что ты уедешь, что бабушка окажется в больнице. Он ждал момента, когда мы будем максимально уязвимы.
Проблемы нагромождались одна за другой. Деньги на новую квартиру исчезли: покупатель ушёл, а других средств для покупки жилья в другом регионе не предвиделось.
Тамара едва тянула аренду съёмной квартиры, а срок договора подходил к концу. Бабушке требовался стабильный уход, а не кочёвки по съёмным углам. С юридической точки зрения Антон не нарушал закон: он собственник доли и вправе распоряжаться ею по своему усмотрению.
Казалось бы, патовая ситуация? Алчный дядя захватил недвижимость и уже считал квартиру своей, но Дима решил действовать.
