Было около часа ночи. Сначала малышка начала хныкать. Аня пыталась её укачать, но девочка начала плакать всё громче и громче. Она буквально горела. Температура была очень высокой, почти сорок.
Аня пыталась сбить жар. Давала лекарство, обтирала ребенка, но температура не падала. Девочка рыдала. Аня паниковала, не зная, что ещё можно сделать. Она прижимала дочь к себе и покачивала её.
— Потерпи, милая… Потерпи, моя хорошая…
А за стеной вдруг раздался голос Марины Геннадьевны. Она не выходила, и помощь не предлагала. Но посчитала нужным донести своё негодование через стенку.
— Боже! В собственном доме поспать нельзя!
Через пару минут она начала убиваться ещё громче:
— Бестолковая мамашка! Бестолковая! Дал Бог ребенка курице!
Денис вскипел. Он посмотрел на Аню, но она даже не реагировала, просто гладила дочь по спине и тихонько что-то шептала девочке. Он взял телефон и вызвал скорую.
Когда приехали врачи, мать всё же вышла из комнаты с недовольным лицом. Она бросила взгляд на обувь врачей, заметила следы от уличной грязи на полу и процедила с укором:
— Ах, натоптали-то как… Боже, какой кошмар! Свинство!
И тогда Денис сорвался. Он резко встал, подошел к матери и без лишних слов взял её за плечи и буквально затолкал обратно в комнату, закрыв за ней дверь.
— Хватит. Помолчи! — сказал он ей уже из-за двери.
Марина Геннадьевна сыпала проклятьями.
— Неблагодарный! Не сын, а какой-то предатель!
Медики осмотрели малышку, послушали легкие и сказали, что надо в больницу. Аня быстро оделась и собрала ребенка.
— Мы едем в больницу! Я не буду рисковать!
Денис поддержал жену в этом решении.
— Я приеду утром. Напиши, что привезти. Хорошо?
Аня кивнула и пошла вслед за докторами.
Утром Марина Геннадьевна устроила скандал. Она ворвалась в комнату сына и почти с порога заорала:
— Ну что?! Возомнил себя Богом?! Мать толкать и затыкать?! Я тебе нимб-то сниму!
— Мам, ты не в себе?!
Марина Геннадьевна начала хватать воздух ртом, потому что от возмущения не могла подобрать слова. Потом она схватила подушку и зашвырнула в сына.
— Собрал вещи и вали из моей квартиры!
— Мама… — попытался было сказать Денис, но она его перебила:
— Вон! Ты мне теперь никто! И твоя выскочка пусть тоже проваливает! Я её не звала! И твоего орущего младенца тоже не звала! Всем вам здесь не место!
Денис ничего не сказал, и спорить он не стал. Ему было уже всё равно, внутри он уже понял, что именно нужно делать. Он смирился с тем, что мать уже никогда не изменится.
— Хорошо… Я соберу вещи и уеду… Договорились!
Так и сделал. Всё, что на прощанье сказала ему мать:
— И дорогу сюда забудь!
***
Через несколько дней Аню и малышку выписали. Денис приехал за ними с утра. Он был небритый, с тёмными кругами под глазами, сразу стало ясно, что последние ночи он плохо спал.
— Милый, ты так устало выглядишь… Ты заболел?
Денис отрицательно покачал головой и стал прикреплять автолюльку на заднее сиденье машины.
Первое время они ехали молча. Снег таял, стекло в машине покрывалось каплями. За окном тянулись улицы, серые дома и прохожие, которые спешили спрятаться от плохой погоды по домам. Через несколько минут Аня заметила, что они едут не в ту сторону. Она обратилась к мужу:
— Денис, а куда мы едем?
Он посмотрел на неё через зеркало заднего вида.
— Домой, Ань.
— Домой?
— Да. Мы едем домой. Я не всё успел обставить, но там нам будет лучше.
От волнения у Ани бешено заколотилось сердце. Такого поворота она не ожидала.
***
— Не бойся, иди…
Аня зашла внутрь и с любопытством стала рассматривать их новый дом. В коридоре стояли не распакованные чемоданы, которые Денис поспешно увез от матери. На кухне ещё был хаос, на подоконнике стоял чайник и микроволновка, в углу — картонные коробки с посудой. Но в принципе это было неважно, тут уже можно было готовить и принимать пищу.
В комнате уже были кроватка и пеленальный столик. Но вот вместо кровати для супругов на полу лежал огромный надувной матрас, а вместо шкафа стоял стеллаж и несколько обычных напольных вешалок.
— Пока всё вот так… Но со временем обставим дом… — сказал Денис, смущенно улыбнувшись.
Он оправдывался перед женой, потому что он действительно очень хотел успеть к их выписке, но денег на всю мебель просто не хватило
Аня подошла к нему, обняла и прошептала:
— Боже… Поверить не могу. Это же наш дом. Только наш…
Она не верила в реальность происходящего и даже заплакала от счастья.
— Я так рада… Я очень рада! Наплевать на матрас и эти вешалки! Я буду счастлива и без шкафа пока!
В тот день они смогли начать жить с чистого листа. Дочка шла на поправку, они наконец-то избавились от нервотрепки, связанной с жизнью у свекрови. В квартире, пусть и пустой, было очень уютно. Это не могло не радовать.
Аня поставила на плиту кастрюлю, нарезала овощи, достала замороженную рыбу из холодильника.
— Я так мечтала о рыбном супе! — сказала она. — Твоя мама ведь рыбу в дом не разрешала приносить…
Она улыбнулась, до неё вдруг дошло, что Денис тоже всё это понимал, именно поэтому и купил всё, чтобы она смогла приготовить свое любимое блюдо. Она подошла и обняла его.
— Спасибо! Спасибо тебе, милый! Я тебя очень люблю.
И она стала порхать по своей собственной кухне, в собственном доме, где она была хозяйкой. А Денис наблюдал за ней и чувствовал невероятное тепло и радость.
***
Марина Геннадьевна долго не давала о себе знать. Она не звонила и не писала сыну. И Денис сперва даже вздохнул с облегчением: жизнь протекала абсолютно спокойно. Но всё же иногда он ловил себя на гнетущем чувстве, что будто бы виноват перед матерью за то, что был недостаточно терпелив с ней.
Через несколько месяцев раздался телефонный звонок. Номер был незнакомый, городской. Обычно Денис такие не брал, за последние годы, как и многие люди, он стал относиться к такому с подозрением. Но звонили настойчиво. И он всё-таки ответил.
— Вам звонят из третьей городской… — сухо произнёс женский голос. — К нам поступила Марина Геннадьевна Сергеева. Вы её сын, верно?
Денис сильно перепугался.
— Да. Это я…
— Нужно привезти кое-какие вещи и лекарства. Сможете сегодня?
— Да, конечно. Диктуйте список…
Он схватил ручку и начал записывать всё то, что говорила ему женщина.
И уже через несколько часов Денис быстрым шагом шел по коридорам больницы. Он не знал, что скажет матери, но надеялся, что в таком состоянии она всё же поведет себя адекватно.
Палата была на втором этаже, койка Марины Геннадьевна стояла прямо у окна. Она смотрела на улицу и не видела, что в палату зашел её сын.
— Мам… — тихо окликнул её Денис. — Я привёз тебе кое-что…
Она не повернулась. Денис не мог понять, услышала ли она его.
— Мам, как ты себя чувствуешь? — спросил он, делая шаг ближе.
И тогда она всё-таки посмотрела на него. В глазах было раздражение.
— Поставь пакет на тумбочку и уходи, — выдавила она.
Денис замешкался, он не мог поверить, что мать это всё всерьез.
— Не смотри на меня так! Убирайся! Я тогда не шутила! Ты мне никто! — Сказав это, Марина Геннадьевна снова отвернулась к окну.
Денис поставил пакет на тумбочку, постоял ещё мгновение и пошел прочь. После этого он больше не приезжал. Не звонил, не спрашивал, не пытался наладить контакт. Это не была простая обида, просто внутри всё оборвалось. Его больше ничего не связывало с матерью. Аня понимала боль, которую испытывал муж, поэтому старалась заполнить эту пустоту. Дочка тоже подрастала, с каждым днём она дарила родителям всё больше и больше любви. И в итоге Денис понял, что порой семья, которую мы создаем, становиться единственной точкой опоры.
Мать умерла через семь лет, так ни разу не связавшись с сыном. Умерла она в полном одиночестве, в тишине собственной квартиры, которой она так дорожила.
