– Грязно-то как у тебя. Пыль клочьями висит, паутина по углам…
– А вас что, это напрягает? – хмыкнула Лада прежде, чем Витя успел вставить хоть слово.
– Да, напрягает, что ты хозяйство держать не умеешь. И что мой сын в тебе нашел?
– Видимо, со.у хорошо и мозги не выношу, – припечатала Лада. – И раз вас напрягает пыль, то тряпки в ванной, раз все равно пришли, можете и прибраться заодно.
Помочь молодой семье, так сказать. Заодно, глядишь, и я поучусь хозяйство держать.
– Мама, вот ты бы правда, чем критиковать Ладу, лучше взяла бы и помогла с уборкой.
А то за взрослой нигде не работающей ко.былой тебе убирать очень даже норм, а беременную невестку критикуешь вместо того, чтобы помочь ей, – Витя, как и всегда, горой стоял за жену.
Знал он, что Лада грубая и резкая, но ведь не первой она же всегда начинала.
Мать нарывалась, а когда ответка ей летела – сразу начинала из себя слезы давить и сына на помощь звать.
Видел же Виктор эти манипуляции насквозь, их бы и слепой увидел…
Мать обижалась, злилась, грозилась, что с сыном больше разговаривать не будет, но пытаться подоставать Ладу не прекращала.
Раз за разом получала ответ, обтекала, жаловалась сыну, снова обтекала…
Иногда Виктору казалось, что мать получает удовольствие от происходящего.
Но чем ближе была дата родов, тем сильней менялось отношение матери к невестке.
Вот она уже вполне мирно помогает выбирать Ладе коляску, вот учит девушку вязать пинетки и чепчики крючком.
Как-то сама собой в их доме нарисовалась и Оля, Витина сестра.
Помощи от нее не было, конечно – один пустой треп, но хотя бы визуальная демонстрация принятия и отсутствие злых слов в адрес невестки уже воспринимались, как праздник.
И Витя уже было расслабился окончательно решив, что родственницы смирились, как они, встретив Ладу с ребенком из роддома и рассмотрев Машу поближе, выдали ЭТО.
И явно удивились ответу Лады.
– Ты что, не воспринимаешь тест, как что-то унизительное? – он считал, что все женщины, по крайней мере, со слов коллег соответствующего пола, видят в этом признак того, что брак трещит по швам. – А как же доверие?
– Доверяй, но проверяй. Это всех аспектов касается. Я вот, как помнишь, перед тем, как расписываться с тобой, справку у тебя попросила о том, что судимости и долгов не имеешь. Что, тоже недоверие?
– Нет, ну так-то ты имеешь право знать и получить подтверждение тому, что я с тобой честен.
– Вот и ты имеешь право знать и получить подтверждение. Честно – мне даже хочется увидеть их ро.жи после того, как они результаты теста увидят.
Что же, в этой радости жене Виктор отказать не смог. Да и ему самому очень хотелось понаблюдать за реакцией матери и сестры.
– Это что же, внучка моя, получается? – ахнула мать.
– Это что же, случись что – и ей все деньги твои достанутся? – эхом отозвалась сестра.
– Ольга, да заткнись, тебя только деньги и интересуют! – впервые осадила дочку мать. – Витенька, как же так.
Я ведь до последнего думала, что это не твой ребенок, я же тебя спасти хотела, а она что, получается, верна тебе была?
– Получается, что так, мам. А за твои выходки в жизни Маши тебя не будет. Живи, зная, что есть у тебя внучка, но дорогу к ней ты сама закрыла.
– Но…
– А будешь возмущаться – я и финансовой помощи тебя лишу. Не посмотрю, что мать родная.
Да и учитывая, сколько нервов ты мне и Ладе попортила – уже сомневаюсь, не приемный ли я.
– Да как ты можешь говорить такое! Да я тебя воспитала, кормила…
– Ночей не спала, да-да-да. Спасибо тебе большое, но дальше я уж как-нибудь сам.
А вы обе, особенно тебя это касается, – Виктор перевел взгляд на сестру, – дорогу в мой дом забудьте.
И сказал, как отрезал.
Больше никаких связей с родственниками восстановить не пытался и даже не сообщил им через два года о том, что Лада родила ему сына.
Андрей, впрочем, оказался полной копией отца и внешностью, и манерой поведения.
А что поделаешь, генетика!
