Елена Семеновна резко встала. Ее фигура, казалось, выросла от праведного гнева.
— Я не проиграла, а попыталась изменить свою жизнь! Вы сидите тут, в своей уютной клетке, и боитесь пошевелиться. А я — рискнула! Да, не вышло. Со всеми бывает. Но я ваша мать и свекровь, и я имею право на поддержку семьи, а не на ссылку!
— Это не ссылка! — закричал Александр, потеряв самообладание. — Почему ты не хочешь даже посмотреть? Ты даже не пытаешься понять! Мы готовы тебя принять, но у нас нет здесь физического места! Дача — прекрасный вариант. Ты будешь там одна, вся обстановка новая, мы будем приезжать каждые выходные, привозить продукты, помогать. Это же рай!
— Рай? — язвительно усмехнулась она. — Рай с сортиром на улице и печным отоплением? Спасибо, не надо.
— Там есть все удобства! Я же говорю, мы все провели! — Александр уже начал умолять, и это бесило его самого.
— Сашенька, сынок. Я же не прошу навсегда. Всего несколько месяцев, пока я не встану на ноги. Я найду работу, скоплю на съемное жилье. Я же не могу жить одна в вашем лесу. Мне страшно. Я же старая. А здесь, с вами, я буду в безопасности.
Александр посмотрел на ее лицо, изборожденное морщинами, на глаза, в которых стоял неподдельный страх, и его сердце сжалось.
— Мама… — голос мужчины сорвался. — Я не могу принять решение прямо сейчас. Дай нам подумать и все взвесить.
Елена Семеновна тяжело вздохнула с видом мученицы, согласной на неудобства.
— Хорошо, Сашенька. Подумайте, я подожду в комнате.
Она направилась в сторону детской, где для нее уже успели поставить раскладушку, вытеснив младшую дочь в проходную комнату к старшему брату.
Дверь за ней закрылась. Александр и Майя остались одни в гостиной, погрузившись в гнетущую тишину.
— Работа… — с горькой усмешкой прошептала Майя. — Кто ее возьмет в шестьдесят пять лет? Какое съемное жилье? Это навсегда, Саша. Понимаешь? Это навсегда.
— Я знаю, — он присел на диван и закрыл лицо ладонями. — Но что мне делать? Выгнать ее на улицу? Она же моя мать.
— А мы? — голос Майи задрожал. — Мы твоя семья. Наши дети. Они имеют право на нормальное детство. Она сведет меня с ума за неделю. Ты же знаешь, как она везде лезет со своими советами, все критикует, все переставляет по-своему. Она уже сейчас ведет себя как хозяйка. Это наш дом, Саша! Я не предлагаю выгнать ее! Я предлагаю дачу. Это лучший компромисс! Почему она не хочет даже слушать?
Александр растерянно посмотрел на жену и пожал плечами. Ответа на свой вопрос он и сам не знал.
— Не знаешь? Я знаю! Потому что твоей матери не нужен компромисс! Ей нужно быть в центре внимания, быть жертвой, вокруг которой все бегают. На даче она будет одна, а здесь — центр вселенной. Она проиграла все, и теперь ее последняя лотерея — это наше чувство вины…
Александр кивнул. Он и сам знал, как мать умела манипулировать. Но знать это и суметь противостоять — две разные вещи.
Прошло несколько часов. Дети легли спать. В квартире стало тихо. Александр вышел на балкон покурить — привычка, к которой он возвращался в самые тяжелые моменты.
Майя вышла к нему и обняла его сзади, прижавшись щекой к его спине.
— Прости, что накричала на тебя, — прошептала женщина.
— Я тоже прости, — он поймал ее руку и сжал.
— Что мы будем делать?
— Не знаю. Честно, не знаю.
В этот момент дверь на балкон приоткрылась. На пороге стояла Елена Семеновна в ночной рубашке.
— Сашенька, я не могу уснуть. Мне так тревожно. Может, попьешь со мной чаю? Поговорим.
— Мама, почему ты против того, чтобы пожить на даче? — Александр уставился на мать.
— Я уже вроде бы объяснила свою позицию, — раздраженно ответила Елена Семеновна. — Я не буду жить, где попало…
— Мама, разве у тебя есть выбор? Может, ты не будешь так наглеть? — не выдержал мужчина. — Ты профукала все свои накопления и квартиру, а теперь требуешь у нас помощи! Думаешь, это справедливо?! К тому же, я не бросаю тебя в беде… предлагаю дачу… но тебе и она не нравится…
Лицо женщины вытянулось. Было очевидно, что она обижена и расстроена словами сына.
— Другой бы сын все готов был отдать матери, а ты… нет, ты у нас, оказывается, не такой… — зарыдала Елена Семеновна. — Между прочим, я это сделала ради вас!
— Лишилась накоплений и квартиры? Серьезно? Ты решила переложить свою вину на нас? — усмехнулся Александр. — Мы тебя ни о чем таком не просили!
— Я знаю, это должен был быть сюрприз, — женщина резко перестала плакать и, вытерев слезы, поджала губы.
Елена Семеновна вела себя так, будто сын и невестка, действительно, были виноваты в поступке, на который она решилась.
— Мама, больше не о чем говорить: или дача, или улица. Выбирай то, что тебе больше нравится, — сурово произнес Александр. — У тебя два дня на то, чтобы принять решение, — добавил он и покинул балкон.
Следом за ним ушла и понурая Майя. Елена Семеновна осталась одна стоять на балконе.
После этого разговора женщина два дня не разговаривала ни с сыном, ни с невесткой.
Она поддерживала общение только с внуками. В конце второго дня Александр обратился к матери.
— Что ты решила? — сухо спросил мужчина.
— Поеду на вашу дачу, только если я там умру, то вся вина будет на твоей совести! — выпалила Елена Семеновна.
Через три дня мужчина увез ее вместе с вещами на дачу. Женщина была недовольна, но иного выхода у нее не было.
Однако каждый раз при встрече с сыном и невесткой она ворчала по поводу того, что ее бросили одну.
