Тишина повисла в воздухе. Дима замер с красным фломастером в руке, испуганно глядя на взрослых.
— Иди в комнату, зайчик, — тихо сказала ему Анна.
Мальчик сполз со стула и убежал, забыв рисунок.
Слова мужа уда рили Анну сильнее, чем если бы он замахнулся рукой. Всё стало предельно ясно: в его глазах Дима никогда не будет своим.
Блинчик на сковороде начал подгорать, дым потянулся к вытяжке. Анна выключила плиту, вытерла руки о полотенце и спокойно сказала:
– Больше так со мной не разговаривай.
Игорь фыркнул и ушёл в комнату, хлопнув дверью.
***
Анна осталась одна в кухне. Подгоревший блин она выбросила в мусорное ведро, протёрла плиту. Из комнаты доносился голос Игоря — говорил по телефону с матерью, жаловался.
Она села за стол, где только что рисовал Дима. На листе — кривоватый домик, солнышко и три человечка. Подписано корявыми буквами: «МАМА, Я И ПАПА». Нарисованный папа стоял отдельно от мамы и мальчика.
Анна прикрыла глаза. В голове вдруг стало удивительно тихо и ясно. Никакой паники, никаких метаний. Просто чёткое понимание: всё кончено.
Без вечных оправданий, почему Дима не может громко играть в своём же доме. Без унизительных объяснений, почему она покупает сыну новые кроссовки из «семейного» бюджета, а не из алиментов. Без тайных переводов свекрови, которые съедают треть дохода.
Плечи расправились сами собой. Она даже не заметила, как ссутулилась за эти два года, пытаясь стать меньше, незаметнее, удобнее.
— Мам? — Дима заглянул в кухню. — Ты плачешь?
— Нет, солнышко. Всё хорошо, — Анна улыбнулась и удивилась: улыбка вышла настоящей. — Давай доделаем блинчики? С вареньем будешь?
— С клубничным!
Она включила плиту. Руки не дрожали.
***
Наутро Анна проснулась с твёрдым решением. Внутри не было сомнений — только спокойствие и план действий. Она собрала волосы в хвост, приготовила Диме кашу и, пока он ел, достала тетрадь. В ней решила вести записи: доходы, расходы, возможные накопления, всё до копейки.
Дальше всё стало меняться. Она взяла подработку по вечерам — пару удалённых заказов, пока Дима спал. Начала откладывать понемногу, пряча деньги в отдельный конверт.
Так, шаг за шагом, её жизнь стала обретать новый ритм. Анна больше не пыталась втянуть Игоря в разговоры о будущем — в них не было смысла. Она жила параллельно: работа, подработка, Дима, хозяйство.
Однажды вечером Игорь вернулся раздражённый.
— Ты чего такая молчаливая последнее время? Мама говорит, может, у тебя кто-то появился?
Анна подняла глаза от тетради, где помогала Диме с прописями.
— Всё в порядке. Ужин на плите.
Игорь постоял в дверях, потом ушёл на кухню. Через полчаса хлопнула входная дверь — поехал к матери жаловаться на холодность жены.
Он всё чаще пропадал у матери. Его раздражала её холодность, но он списывал это на «бабские капризы».
Анна же чувствовала, что с каждым днём приближается к свободе. Она больше не спорила и не доказывала, просто шаг за шагом выстраивала для себя и сына другой путь. Будущее больше не казалось ей безысходным.
Анна сходила к юристу, узнала детали о разводе и разделении имущества.
— Развод при наличии несовершеннолетнего ребёнка от первого брака проходит стандартно, — юрист Елена листала документы. — Имущество, нажитое в браке… Машина на ком оформлена?
— На муже.
— Кредит тоже?
— Да.
— Это упрощает дело. Квартира съёмная?
Анна кивнула, отпивая облепиховый чай. На соседнем столике чья-то забытая газета с объявлениями о недвижимости. Она пробежала глазами: «Однушка в спальном районе, рядом школа и садик».
Тем же вечером, когда Анна укладывала Диму спать, мальчик обнял её за шею:
– Мам, когда мы поедем в новый дом? Ты говорила, что ищешь.
Анна улыбнулась и поцеловала его в макушку.
– Скоро, мой хороший. Очень скоро.
В её голосе не было ни сомнений, ни страха. Только твёрдая уверенность, что перемены уже начались. И что обратно дороги не будет. Теперь она ждала лишь подходящего момента, чтобы поставить окончательную точку.
***
Коробки с вещами ещё стояли в углу, но на новой кухне уже пахло блинами. Дима сидел на полу в гостиной, раскладывая детали конструктора по цветам — занятие, которое Анна не могла позволить ему в прежней квартире, где Игорь вечно ворчал про разбросанные игрушки.
— Мам, смотри, я башню построю! Выше той, что у нас была!
— Давай, архитектор, — Анна устроилась рядом на диване, помогая искать нужные детали.
На журнальном столике лежала папка с документами. Развод прошёл на удивление быстро — Игорь не стал препятствовать, видимо, мать убедила его, что «от такой неблагодарной жены толку не будет».
Телефон завибрировал. Сергей писал, что заедет завтра забрать Диму на выходные. Нормальные отношения с бывшим мужем — ещё один плюс новой жизни. Больше не нужно выслушивать колкости Игоря после каждого визита отца к сыну.
— Мам, а почему мы больше не живем с папой Игорем? — спросил Дима, защёлкивая блоки.
— Так лучше, зайчик.
— Тут лучше, — согласился мальчик. — Можно громко играть.
Анна погладила сына по голове. Квартира съёмная, однокомнатная, до работы дольше добираться. Но здесь она дома. По-настоящему дома.
«Лучше растить сына одной, чем быть вдвоём и чувствовать себя лишней».
