Она сидела на диване, глядя в одну точку. Внутри боролись злость и усталость. Хотелось закричать, выбросить ноутбук в окно, но она заставила себя успокоиться. Паника — худший советчик. Если они начали игру против меня, значит, я должна играть лучше.
Вечером Илья вернулся, будто ничего не случилось. Даже купил цветы — те самые, что обычно покупают, когда хочется загладить вину быстро и дешево.
— Маш, я всё обдумал, — начал он, снимая ботинки. — Может, мы сядем и спокойно обсудим?
— Конечно, обсудим, — Мария улыбнулась. — Только давай честно. Кто автор договора?
Илья сел за стол, почесал затылок.
— Ну… мамин знакомый юрист. Она попросила.
— Значит, мама решила мою жизнь переписать под себя? — Мария прищурилась. — А ты что? Ты просто кивнул и сказал «хорошая идея»?
— Маш, ну ты же знаешь маму, — вздохнул Илья. — Ей спокойнее, когда всё расписано.
Мария резко ударила ладонью по столу.
— Ей спокойнее?! А мне, по-твоему, каково? Ты понимаешь, что это называется мошенничество?
Илья поморщился.
— Да ну тебя, ты всё утрируешь.
— Я утрирую? — Мария вскинулась. — Илья, ты хоть понимаешь, что если бы я поставила подпись, я осталась бы ни с чем?
Галина Петровна вошла в кухню именно в этот момент, словно ждала своей реплики за дверью.
— Ну что вы тут орёте? — спросила она и села на стул. — Маша, не строй из себя жертву. Никто тебя ни с чем не оставит. Просто мы хотим, чтобы всё было по-честному.
— По-честному? — Мария скривила губы. — Значит, вы хотите получить то, к чему не приложили ни копейки, ни усилия. Это у вас называется «честно»?
— Не копейки? — возмутилась свекровь. — Да я за Илью жизнь положила! Воспитала, подняла, выучила! Это что, ничего не стоит?
— Стоит, — кивнула Мария. — Но оплачено не из моего бизнеса.
Илья сжал кулаки.
— Хватит! Вы обе перегибаете.
— Перегибает та, — Мария встала, глядя прямо на него, — кто скрывает от жены юридические махинации.
Она подошла к шкафу, достала папку с документами фирмы и шлёпнула её на стол.
— Вот бумаги на бизнес. Зарегистрирован до брака. Никаких ваших долей тут нет и быть не может.
Галина Петровна сузила глаза.
— Посмотрим, кто ещё кого выгонит.
Мария улыбнулась.
— Да хоть сейчас. Чемоданы знаете где.
Илья вскочил.
— Маша, ну ты что, с ума сошла?
— Нет, Илья, — Мария посмотрела на него твёрдо. — Наоборот. Я впервые за долгое время в своём уме.
Она развернулась и ушла в спальню, оставив их вдвоём. За дверью она слышала, как Галина Петровна шипела сыну что-то вроде:
— Не дрейфь, Илюша. Мы её дожмём.
И именно тогда у Марии внутри что-то щёлкнуло. Это уже не просто семейный конфликт. Это была настоящая война за её жизнь, её труд и её свободу. И если они решили сыграть в законы — она сыграет. Только по-настоящему.
Утро началось не с кофе. Утро началось с визита нотариуса. Точнее, с того, что Галина Петровна привела его прямо в квартиру. На пороге стоял мужчина в костюме, с папкой под мышкой и видом человека, которому глубоко всё равно, у кого из троих за спиной сейчас начнётся истерика.
— Вот, знакомься, — торжественно произнесла свекровь. — Это нотариус Виктор Сергеевич. Он поможет нам узаконить всё по справедливости.
Мария замерла. Потом медленно поставила чашку на стол, чтобы не швырнуть ей кому-нибудь в лоб.
— Интересно. А кто вас вообще сюда звал?
— Мария Николаевна, — мягко заговорил нотариус, — мы всего лишь хотим обсудить возможность дарения части вашей компании вашему супругу.
— «Мы»? — Мария хмыкнула. — Кажется, у «нас» разные понятия о личной собственности.
Илья сидел молча, опустив глаза. Лицо у него было такое, будто он ждёт приговора.
Мария повернулась к мужу.
— Ну что, Илья? Опять промолчишь?
— Маш… — он поднял глаза. — Может, всё-таки подпишешь? Так будет проще всем.
— Всем? — Мария фыркнула. — Тебе и маме — да. А мне — конец.
Галина Петровна хлопнула ладонью по столу.
— Довольно! Ты неблагодарная эгоистка! Мы тебе родственники, а ты нас за дверь гонишь.
Мария встала.
— Я не эгоистка. Я человек, который десять лет пытался быть хорошей женой и хорошей невесткой. И знаешь что? Я устала.
Она взяла из шкафа ту самую папку с документами и положила перед нотариусом.
— Вот. Ознакомьтесь. Это моя компания. Зарегистрирована на меня до брака. У вас нет ни единого юридического права.
Нотариус пролистал бумаги, поднял брови.
— Хм… да, тут всё верно.
Галина Петровна побледнела.
— Но… но мы же семья!
— Семья, — кивнула Мария. — И именно семья должна уважать границы друг друга. А вы — не уважаете.
Илья вскочил.
— Маш, ну не делай так! Мы же можем всё решить…
Мария посмотрела на него долгим взглядом.
— Можем. Ты сейчас берёшь свои вещи и уходишь с мамой. И это будет лучшее решение.
Галина Петровна ахнула.
— Да ты с ума сошла! Ты его жена!
— Была, — спокойно ответила Мария. — Теперь — свободна.
Илья открыл было рот, но Мария показала рукой на чемодан в прихожей.
— Я собрала твои вещи. Возьми — и уходи.
Он стоял секунду, две. Потом, словно сломанный, поднял чемодан. Мать металась рядом, как наседка, защищающая птенца.
— Ты ещё пожалеешь, Мария! — выкрикнула она, уходя к двери.
Мария только улыбнулась.
— Я уже пожалела, что терпела вас столько лет.
Дверь захлопнулась. В квартире воцарилась тишина. Та самая тишина, о которой мечтают многие женщины после пятидесяти: когда никому ничего не должна.
Мария села за стол, налила себе чаю и впервые за долгое время почувствовала вкус свободы. Да, впереди будут сложности, будут пересуды родственников, будет одиночество. Но главное — она сохранила себя.
И вдруг в голове мелькнула мысль: «А ведь свобода — это тоже прибыль. Только самая настоящая».
Конец.