Домой Егор вернулся подавленный. Лена не стала расспрашивать, просто обняла его и приготовила ужин. Дети чувствовали настроение отчима и старались вести себя тихо.
Только вечером, когда девочки уже спали, Егор рассказал о разговоре с матерью.
— Она просто не может принять, что я счастлив с тобой и девочками, — говорил он, глядя в потолок. — Она всегда хотела контролировать мою жизнь. Кого я встречаю, где работаю, как живу. Когда я женился на тебе, она потеряла этот контроль.
— Мне жаль, что так получилось, — искренне сказала Лена. — Я не хотела становиться причиной вашей ссоры.
— Ты не причина, — Егор взял ее за руку. — Причина в том, что она не может отпустить меня. Не может принять, что я вырос и у меня своя жизнь.
— И что теперь? — спросила Лена.
— Не знаю, — честно ответил Егор. — Она сказала, что не будет общаться со мной, пока я не расстанусь с тобой. Я ответил, что этого никогда не произойдет. Так что… — он пожал плечами.
Лена прижалась к нему:
— А ты не будешь жалеть? Все-таки это твоя мама.
— Буду, — признался Егор. — Но это ее выбор, не мой. Я не могу позволить ей оскорблять тебя и девочек. Я не могу выбирать между вами, потому что вы все — моя семья. Но если она ставит условия… что ж, я сделал свой выбор.
Прошел месяц. Мирослава Александровна не звонила и не приходила. Егор пытался связаться с ней несколько раз, но она не отвечала на звонки. Он заезжал к ней домой, но она не открывала дверь, хотя он точно знал, что она дома.
— Может, стоит еще раз попробовать? — предложила Лена, видя, как муж переживает.
— Нет, — покачал головой Егор. — Это ее решение. Она поставила условие, я его не принял. Теперь она делает вид, что у нее нет сына.
— Мне очень жаль, — Лена действительно переживала за мужа. — Может быть, со временем она оттает?
— Не знаю, — вздохнул Егор. — Она очень упрямая. И она искренне считает себя правой.
В тот вечер, укладывая девочек спать, Лена услышала вопрос Юли:
— Мама, а почему бабушка Мира больше к нам не приходит?
Лена замерла:
— Ну… у нее сейчас много дел.
— Она на нас сердится? — спросила Катя. — Из-за тех планшетов и лагеря?
— Нет, что ты, — Лена погладила дочь по голове. — Просто взрослые иногда ссорятся.
— Из-за денег? — уточнила Юля.
— Не совсем, — Лена задумалась, как объяснить детям сложную ситуацию. — Скорее, из-за разных взглядов на жизнь. Бабушка Мира очень любит Егора и беспокоится о нем. Иногда это беспокойство заставляет ее говорить и делать вещи, которые могут обидеть других людей.
— Она нас больше не любит? — в голосе Юли звучала тревога.
— Конечно, любит, — солгала Лена. — Просто ей нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах.
Кризис наступил неожиданно. В один из выходных Егору позвонила соседка его матери:
— Егор, ты должен приехать. Твоя мама упала, ей плохо. Я вызвала скорую, но они еще не приехали.
Егор сорвался с места. Лена поехала с ним, оставив девочек с соседкой.
В больнице выяснилось, что у Мирославы Александровны случился сердечный приступ. Ничего критического, но врачи настояли на госпитализации.
Когда Егор вошел в палату, мать отвернулась к стене:
— Зачем ты приехал? У тебя же теперь другая семья.
— Мама, перестань, — устало сказал Егор. — Ты моя мать, и я всегда буду о тебе заботиться.
— А она тоже приехала? — Мирослава Александровна кивнула в сторону двери, где стояла Лена.
— Да, — ответил Егор. — Лена беспокоилась о тебе.
— Неужели? — свекровь скептически хмыкнула. — Наверное, боялась, что если я уйду, то ты останешься без наследства.
— Мирослава Александровна, — Лена сделала шаг вперед, — я никогда не думала о наследстве или деньгах, когда выходила замуж за Егора. Я полюбила его за доброту, за то, как он относится к моим дочерям, за его ум и чувство юмора. Мне очень жаль, что вы думаете иначе.
— Конечно, ты так скажешь, — фыркнула свекровь. — Ты же у нас такая правильная. Тратишь алименты только на детей, выгоняешь свекровь из дома…
— Мама, хватит, — вмешался Егор. — Ты в больнице. Давай не будем сейчас ссориться.
— А когда? — вдруг спросила Мирослава Александровна, и в ее голосе послышались слезы. — Когда мы поговорим? Ты же совсем не приходишь.
— Ты сама сказала, что не хочешь меня видеть, пока я не расстанусь с Леной, — напомнил Егор.
— И что, ты так просто отказался от родной матери?
— Нет, — Егор покачал головой. — Я не отказывался от тебя. Я лишь отказался выполнять твое условие, потому что оно нечестное. Лена и девочки — моя семья. И ты тоже моя семья. Я люблю вас всех.
— Но выбрал ты их, — упрямо повторила Мирослава Александровна.
— Я не выбирал, — вздохнул Егор. — Это ты поставила меня перед выбором. И продолжаешь ставить.
После выписки из больницы Мирослава Александровна согласилась, чтобы Егор навещал ее раз в неделю. Но категорически отказалась видеть Лену и ее дочерей.
— Так не может продолжаться вечно, — сказала Лена через несколько месяцев. — Эта ситуация тебя изматывает.
— А что делать? — развел руками Егор. — Она непробиваемая. Считает, что ты меня используешь, а я слишком глуп, чтобы это понять.
— Может быть, пригласить ее к нам домой? — предложила Лена. — Показать, что мы живем нормально, счастливо?
— Она не придет, — вздохнул Егор. — Сказала, что не переступит порог дома, где живет женщина, выгнавшая ее.
Лена задумалась:
— А если я приду к ней сама? Без тебя и без девочек?
— Зачем? — удивился Егор. — Она же будет оскорблять тебя.
— Возможно, — кивнула Лена. — Но мы взрослые люди. Надо как-то решать эту ситуацию. Тебе тяжело разрываться между нами. И девочки скучают по бабушке, хоть и не говорят об этом.
— Правда скучают? — Егор был удивлен. — После всего, что она говорила?
— Они дети, — улыбнулась Лена. — Они помнят, как она приносила им конфеты и рассказывала сказки. Они не понимают взрослых конфликтов.
И все-таки Лена решилась. В один из дней она отпросилась с работы пораньше и поехала к свекрови. Долго стояла перед дверью, собираясь с духом, и наконец позвонила.
Мирослава Александровна открыла дверь и застыла, увидев невестку:
— Ты что здесь делаешь?
— Пришла поговорить, — ответила Лена. — Можно войти?
— Зачем? — свекровь не двигалась с места. — Что ты хочешь?
— Хочу наладить отношения, — честно сказала Лена. — Ради Егора и девочек.
— Девочек? — фыркнула Мирослава Александровна. — Им-то какое дело до меня?
— Они скучают по вам, — ответила Лена. — Юля недавно спрашивала, когда бабушка Мира снова придет и расскажет ей сказку про царевну-лягушку.
Что-то дрогнуло в лице свекрови, но она тут же взяла себя в руки:
— Не верю. Ты их настраиваешь против меня.
— Совсем нет, — покачала головой Лена. — Я никогда не говорю о вас плохо при детях. Они помнят только хорошее.
Мирослава Александровна помолчала, потом все же отступила, пропуская Лену в квартиру:
— Ладно, проходи. Но учти, я не изменю своего мнения.
Они сели на кухне. Свекровь демонстративно не предложила чай.
— Мирослава Александровна, я понимаю, что вы не измените своего мнения о том, как я должна тратить алименты, — произнесла Лена спокойно. — Но мы с Егором счастливы вместе, он любит моих девочек. Неужели вам недостаточно видеть, что ваш сын счастлив?
— Счастлив? — фыркнула свекровь. — Он просто не понимает, что ты используешь его. Живешь в его квартире, а все деньги от бывшего мужа тратишь только на своих детей.
— Я не использую Егора, — Лена посмотрела ей прямо в глаза. — Я работаю, вношу деньги в наш бюджет. Мы платим за квартиру вместе. Алименты — это отдельный вопрос. Они для детей, не для меня, не для улучшения жилья.
— Для детей! — Мирослава Александровна покачала головой. — А Егор тоже тратит на них свои деньги. Почему твой бывший не может помочь с ремонтом или техникой?
— Потому что это наша жизнь с Егором, а не Виктора, — ответила Лена. — Послушайте, я пришла не для того, чтобы вы полюбили меня. Просто Егор страдает от этой ситуации. Он любит вас, но не может выбирать между матерью и женой.
— А я так и не стану выбирать между сыном и собственной гордостью, — упрямо заявила Мирослава Александровна. — Пока ты замужем за моим сыном, и пока тратишь деньги бывшего как тебе вздумается, а не на благо семьи — я не изменю своего мнения.
Лена молча встала:
— Тогда мне нечего здесь делать. Я пыталась наладить отношения, но вижу, что вы не готовы.
— И не буду готова, — отрезала свекровь. — Ты разрушила нашу с сыном близость. Ты настроила его против меня.
— Это не так, — покачала головой Лена. — Егор любит вас. Но он также любит меня и девочек.
— Передай ему, что мое условие остается в силе, — Мирослава Александровна поджала губы. — Никакого примирения, пока он не поймет, какую ошибку совершил, связавшись с тобой.
— Как прошло? — спросил Егор вечером, когда Лена рассказала о своём визите.
— Так, как я и ожидала, — вздохнула Лена. — Она не собирается менять своё мнение.
Егор обнял жену:
— Спасибо, что попыталась. Это многое для меня значит.
— Что будем делать дальше? — спросила Лена.
— Жить своей жизнью, — твердо ответил Егор. — Я люблю маму, но не могу позволить ей диктовать, как нам жить. Я буду навещать её, звонить. Но не буду поддаваться на манипуляции.
— А девочки? — Лена прикусила губу. — Они правда скучают.
— Я поговорю с ними, — сказал Егор. — Объясню, что бабушка сейчас не может приходить к нам, но это не значит, что она их не любит.
Следующие полгода прошли именно так — Егор навещал мать раз в неделю, звонил ей, но Мирослава Александровна категорически отказывалась видеть Лену и её дочерей. На все попытки Егора наладить отношения она отвечала одно и то же: “Пока ты с ней — мы не семья”.
К десятилетию Кати решили устроить настоящий праздник. Пригласили её одноклассников, друзей. Егор лично пёк торт, приготовил шоколадный фонтан — все как Катя мечтала.
— Мама сказала, что не придёт, — сообщил он Лене накануне праздника. — Я приглашал, но она отказалась.
— Ты расстроен? — спросила Лена.
— Уже нет, — Егор покачал головой. — Шесть месяцев прошло. Я принял её выбор.
— А дети? — Лена глянула в сторону комнаты девочек.
— Катя на мой вопрос о гостях сказала, что даже не рассчитывала на бабушку Миру. Кажется, они тоже смирились.
В день праздника квартира наполнилась детским смехом. Катя была в центре внимания, счастливая и радостная. И тут раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Мирослава Александровна с большим пакетом.
— Мама? — Егор не скрывал удивления. — Ты же сказала, что не придёшь.
— Я передумала, — сухо ответила она. — Всё-таки десять лет ребёнку. Я могу войти?
Егор растерянно посмотрел на Лену. Та кивнула.
— Конечно, проходи, — он пропустил мать в квартиру.
Мирослава Александровна вошла, огляделась. В комнате стало тихо — дети притихли, увидев незнакомую пожилую женщину.
— Бабушка Мира! — Юля первая узнала её и бросилась навстречу. — Ты пришла!
— Пришла, — сдержанно ответила Мирослава Александровна. — Вот, подарок имениннице, — она протянула пакет Кате.
— Спасибо, — тихо ответила та, принимая подарок. — Я думала, вы больше не придёте никогда.
— Я тоже так думала, — честно ответила Мирослава Александровна.
Праздник продолжился. Свекровь держалась обособленно, больше наблюдала, чем участвовала. Но когда дети начали играть, Юля схватила её за руку и потащила присоединиться. И, к удивлению Лены, Мирослава Александровна не стала отказываться.
— Почему ты всё-таки пришла? — спросил Егор, когда гости разошлись, а дети уснули, измотанные праздником.
— Подумала, что если хочу видеть сына, придётся принять его выбор, — ответила Мирослава Александровна. — И потом, Катя всё-таки не чужой мне ребёнок. Я знаю её с семи лет.
— И? — Егор ждал продолжения.
— И ничего, — пожала плечами Мирослава Александровна. — Я не изменила своего мнения о том, как твоя жена тратит алименты. Но, — она вздохнула, — я устала быть одна. Я скучала по тебе, по девочкам.
— По девочкам? — удивился Егор.
— Да, представь себе, — его мать усмехнулась. — Они славные дети. Не их вина, что их мать такая принципиальная.
Лена, вошедшая в этот момент в комнату, услышала последнюю фразу:
— Быть принципиальной — не порок, Мирослава Александровна.
— Но и не добродетель, — парировала свекровь.
Повисла неловкая тишина.
— Что теперь? — спросил Егор, переводя взгляд с матери на жену.
— Теперь, — медленно произнесла Мирослава Александровна, — я, пожалуй, буду приходить иногда. Если твоя жена не против.
— Не против, — кивнула Лена. — При одном условии: никаких разговоров об алиментах и о том, как я их трачу. Это не обсуждается.
— Вот опять ты ставишь условия, — покачала головой свекровь. — Но хорошо, я согласна. Не буду говорить об этом, хотя всё равно считаю, что ты неправа.
— И я не изменю своего мнения, — твердо сказала Лена. — Алименты — для детей, точка.
— Ну что ж, тогда каждый останется при своём, — вздохнула Мирослава Александровна.
В машине, возвращая свекровь домой, Егор наконец решился спросить:
— Мама, почему ты так изменилась? Ещё недавно ты говорила, что никогда не примешь Лену.
— Я и не приняла, — ответила Мирослава Александровна. — Я просто решила, что глупо терять сына из-за той, кто всё равно от тебя рано или поздно уйдёт.
— То есть ты до сих пор думаешь, что она со мной из-за жилья? — Егор вздохнул.
— Конечно, — кивнула мать. — Сам подумай — молодая женщина с двумя детьми, без собственного жилья. Конечно, она ухватилась за тебя. Но когда дети подрастут и ей больше не нужна будет твоя помощь — она уйдёт.
— Мама, — Егор остановил машину у её подъезда, — это твоё мнение, и я его не разделяю. Я верю, что Лена любит меня так же, как я её. Но если ты готова вести себя прилично в нашем доме — я рад, что мы снова общаемся.
— Я тоже рада, сынок, — Мирослава Александровна ласково погладила его по щеке. — И, знаешь, если я ошибаюсь насчёт Лены — это будет самая счастливая ошибка в моей жизни.
Прошло ещё полгода. Мирослава Александровна действительно стала приходить в гости, хотя и реже, чем раньше. О деньгах она не заговаривала, но иногда Лена ловила на себе её осуждающие взгляды, когда рассказывала о новых кружках для девочек или планах на отпуск.
В один из вечеров, когда свекровь уже ушла, Лена спросила Егора:
— Как думаешь, она когда-нибудь изменит своё мнение обо мне?
Егор задумался:
— Не знаю. Она очень упрямая. Но она хотя бы пытается ради нас.
— Ради тебя, — поправила Лена. — Она всё ещё считает меня охотницей за твоей квартирой.
— Плевать, что она думает, — Егор обнял жену. — Главное, что я знаю правду. И девочки знают.
— Они скучали по ней, — призналась Лена. — Юля вчера спросила, придёт ли бабушка Мира на её день рождения.
— Придёт, — кивнул Егор. — И это уже прогресс. Полгода назад она бы не переступила порог, а теперь принимает, что вы с девочками — часть моей жизни.
— Но не часть семьи, — вздохнула Лена.
— Это её проблемы, не наши, — Егор поцеловал жену. — Мы — семья, и нам не нужно ничьё одобрение.
Мирослава Александровна, возможно, никогда не примет Лену полностью. Может быть, она всегда будет считать её корыстной и расчётливой. Но ради сына, ради возможности видеть его, она научилась держать эти мысли при себе. Это не идеальный конец, не сказочное примирение. Но это жизнь — сложная, неидеальная, с компромиссами и недосказанностями.
В конце концов, каждый остался при своём мнении. Лена продолжала тратить алименты исключительно на детей, не считая нужным отчитываться перед свекровью. Егор поддерживал жену и любил своих приёмных дочерей как родных. А Мирослава Александровна… что ж, она смирилась с тем, что не может изменить. И, может быть, однажды она увидит, что ошибалась насчёт Лены. А может, и нет. Но это будет уже совсем другая история
