Кирилл беззвучно шевелил губами, умоляя меня прекратить. Он тянул руку к телефону, но я сделала шаг назад.
— Леночка, это какая-то ошибка, — в голосе свекрови появились стальные нотки. — Кирилл копил их для меня. На машину. Это мой подарок. Ты не можешь просто так их взять.
— Почему же? Они поступили на мой личный счёт. С юридической точки зрения, это теперь мои деньги. А поскольку мы в браке, то и наши общие. Но никак не ваши, Светлана Ивановна.
Я сама удивлялась своему хладнокровию. Каждое слово было выверенным и точным, как удар хирурга.
— Ты… ты что себе позволяешь?! — взвизгнула она в трубку. — Ты хочешь украсть мои деньги? Мой подарок? Я сейчас же приеду!
— Приезжайте, — спокойно ответила я и нажала на кнопку отбоя.
Кирилл смотрел на меня так, будто я превратилась в монстра.
— Лена, что ты наделала? Зачем ты так с ней? Она же моя мать!
— А я твоя жена! — отрезала я, и спокойствие начало мне изменять. — Жена, от которой ты годами втайне откладывал деньги!
Деньги из нашего общего бюджета! Или ты хочешь сказать, что это были не те деньги, которые мы зарабатывали вместе?
Он опустил голову.
— Это были мои подработки… Я думал, ты не заметишь…
— Не замечу? — я горько рассмеялась. — Ты отказывал мне в отпуске, говорил, что нет денег. Мы едим курицу вместо мяса, потому что «надо экономить».
Я хожу в одном пальто третий сезон, потому что мы «откладываем на первоначальный взнос». А ты, оказывается, копил на машину для мамы! На дорогую машину!
Я снова открыла банковское приложение. Не раздумывая ни секунды, я перевела всю сумму на свой накопительный счёт, доступ к которому был только у меня.
Щелчок подтверждения операции прозвучал в комнате как выстрел.
— Что ты делаешь? — прошептал Кирилл, с ужасом глядя на экран.
— Защищаю наши интересы. Интересы нашей семьи. Мои и твои. А не интересы твоей мамы и её подруги Гальки.
Он схватился за голову.
— Она убьёт меня… Она уже едет сюда. Лена, прошу тебя, давай просто вернём ей деньги и всё забудем.
— Нет, — твёрдо сказала я. — Мы не забудем. Мы, Кирилл, будем очень долго и подробно об этом разговаривать.
Но сначала я хочу услышать, как ты объяснишь своей маме, что её мечте не суждено сбыться.
В этот момент в дверь настойчиво позвонили. Короткие, злые, требовательные трели, не оставляющие сомнений в том, кто стоит за порогом.
Кирилл вздрогнул и посмотрел на дверь, как на плаху. Я же, наоборот, ощутила странный прилив сил. Туман обиды рассеивался, уступая место ледяной решимости. Я подошла и распахнула дверь.
Светлана Ивановна стояла на пороге, тяжело дыша. Её лицо было красным, а глаза метали молнии.
— Где он? — прошипела она, отталкивая меня и врываясь в квартиру. — Кирилл!
Муж стоял посреди гостиной, съёжившись под её гневным взглядом.
— Мама, успокойся…
— Успокойся?! — она ткнула пальцем в мою сторону. — Эта… эта женщина украла мои деньги, а ты мне говоришь успокоиться? А ну-ка, Лена, быстро перевела всё обратно! Иначе я вызову полицию!
— Вызывайте, — пожала я плечами. — Будет очень интересно послушать, как вы будете доказывать, что эти деньги — ваши. У вас есть расписки? Договор займа? Может, Кирилл писал дарственную?
Свекровь на мгновение опешила от моего тона. Она привыкла, что я всегда улыбаюсь и уступаю.
— Ты… Ты всегда его ненавидела! — выпалила она. — Завидовала, что у него есть мать, которая его любит!
— Я не ненавидела вашего сына, Светлана Ивановна. Я его люблю. Настолько, что готова была экономить на себе ради нашего общего будущего. Будущего, которое он, оказывается, строил не со мной, а для вас.
Я повернулась к Кириллу. Он молчал, переводя затравленный взгляд с меня на мать.
— Кирилл, скажи ей! — потребовала свекровь. — Скажи ей, чтобы она отдала то, что принадлежит мне! Ты мужчина или кто?
Он открыл рот, потом закрыл. Я видела, как в нём борются страх перед матерью и остатки совести.
И тогда я решила пойти до конца.
— Знаете, Светлана Ивановна, я даже благодарна вашему сыну за его ошибку. Он открыл мне глаза. На всё. И на эти деньги у меня уже есть планы.
— Какие ещё планы? — недоверчиво спросила она.
— Мы закроем ипотеку. Прямо завтра. Оставшуюся часть потратим на ремонт, который откладывали три года.
И на отпуск. Мы поедем к морю, вдвоём. Потому что наша семья нуждается в этом. Наш брак трещит по швам, и эти деньги — наш единственный шанс его спасти.
Я смотрела на Кирилла.
— Это не просто деньги, Кирилл. Это выбор. Либо ты выбираешь свою маму и её новую машину, и тогда я прямо сейчас подаю на развод и делю всё, включая эту сумму.
Либо ты выбираешь нас. Нашу семью. И мы начинаем всё с чистого листа. Без вранья.
Наступила мертвая тишина. Светлана Ивановна смотрела на сына, ожидая, что он, как обычно, пойдет у неё на поводу.
Кирилл медленно поднял голову. Он посмотрел на мать, потом на меня. В его глазах больше не было страха. Там была усталость и что-то ещё. Что-то похожее на облегчение.
— Мама, — сказал он тихо, но твёрдо. — Лена права. Это наши деньги. И мы потратим их на нашу семью.
Светлана Ивановна застыла.
— Что?
— Прости, — повторил он громче. — Но машины не будет.
Она смотрела на него несколько секунд, а потом её лицо исказилось от ярости.
— Я так и знала! Она тебя приворожила! Ты променял родную мать на эту…! — она не закончила, захлебнувшись словами. Развернувшись, она вылетела из квартиры, хлопнув дверью так, что стены содрогнулись.
Мы остались одни. Я ожидала чего угодно: упрёков, криков, слёз. Но Кирилл просто подошёл ко мне.
— Прости меня, — сказал он. — Я был таким дураком. Я так боялся её разочаровать, что чуть не потерял тебя.
Я не ответила. Я просто стояла, чувствуя, как напряжение последних часов отпускает меня. Я не знала, сможем ли мы всё исправить.
Но я знала одно: сегодня я выиграла нечто большее, чем деньги. Я вернула себе мужа. И своё достоинство.
