Соня проснулась от вибрации телефона. Три пропущенных от Ильи. Странно — обычно он звонил максимум раз, если она не брала трубку.
— Привет, — хрипло произнесла она, откашлявшись.
Тишина. Потом его голос — какой-то чужой, далёкий:
— Сонь, нам надо поговорить.
Внутри всё оборвалось. Эти четыре слова никогда не предвещали ничего хорошего.
— Что случилось? — она села в кровати, сон как рукой сняло.
— Не по телефону. Встретимся вечером?
— Илья, ты меня пугаешь. Скажи сейчас.
— Вечером, Сонь. В нашем кафе, в семь.
Он отключился. Соня уставилась на потухший экран. Что за чертовщина? Вчера всё было нормально. Они ужинали у него, смотрели какую-то комедию, он массировал ей ступни и рассказывал дурацкие анекдоты из офиса. А сегодня — будто подменили.
Весь день она не могла сосредоточиться на работе. Макет для клиента получался кривой, цвета плыли, шрифты не сочетались. В голове крутились самые дикие версии: от «он встретил другую» до «у него рак».
В половине седьмого Соня уже сидела в кафе, нервно теребя салфетку. Илья пришёл ровно в семь — пунктуальный, как всегда. Но выглядел… побитым. Будто постарел за одну ночь.
— Что происходит? — выпалила она, едва он сел.
Илья долго молчал, разглядывая свои руки.
— Сонь, я… Мне кажется, нам стоит сделать паузу.
— Паузу? — она почувствовала, как холодеет. — Илья, мы вместе два года. Какую, к чёрту, паузу?
— Просто… Мне нужно подумать. Понять, правильно ли всё это.
— Правильно ли что? Илья, посмотри на меня!
Он поднял глаза — и Соня увидела в них такую боль, что перехватило дыхание.
— Я не тот, кто тебе нужен, Сонь. Я это понял.
— Кто тебе сказал эту чушь? — она схватила его за руку. — Илья, это же бред! Мы собирались в отпуск, ты говорил про…
— Забудь, — он высвободил руку. — Прости. Мне пора.
И ушёл. Просто встал и ушёл, оставив её сидеть с открытым ртом посреди кафе.
Три дня Соня звонила — он не брал трубку. Писала — не отвечал. Приезжала к нему домой — не открывал. Будто провалился сквозь землю.
На четвёртый день она не выдержала и поехала к нему на работу. Подкараулила у входа в офисный центр.
— Илья!
Он вздрогнул, увидев её. Попытался пройти мимо, но Соня загородила дорогу.
— Я не отстану, пока ты не объяснишь, что происходит.
— Соня, пожалуйста…
— Нет! Ты не можешь просто взять и исчезнуть после двух лет! Я имею право знать!
Илья огляделся — на них уже начали коситься прохожие.
— Хорошо. Пойдём.
Они дошли до ближайшего сквера. Сели на лавку. Илья достал телефон, что-то нажал и протянул ей.
— Вот. Читай.
Соня увидела переписку. Номер не был записан, но сообщение… Она прочитала его трижды, не веря своим глазам.
«Спасибо, что всё объяснили. Видимо, я действительно не тот, кто ей нужен.»
— Кому ты это писал? — голос предательски дрогнул.
— Твоей маме.
Мир качнулся.
— Что?
— Она позвонила три дня назад. Сказала, что хочет поговорить о нашем будущем. Я думал… — он горько усмехнулся. — Думал, хочет познакомиться поближе. Дурак.
— Что она тебе сказала?
— Что ты слишком хорошая для меня. Что я тебя не достоин. Что у меня нет перспектив, нет амбиций, нет… — он запнулся. — Много чего нет. И что если я действительно тебя люблю, то должен отпустить. Дать шанс найти кого-то лучше.
Соня сидела, не в силах пошевелиться. В ушах звенело.
— Сначала я послал её. Мысленно, — продолжал Илья. — А потом… Потом начал думать. А вдруг она права? Вдруг я правда тебя тяну вниз? У тебя свой бизнес, квартира, ты красивая, умная. А я? Наёмный программист в конторе средней руки. Снимаю однушку на окраине. Машины нет…
— Илья, — Соня наконец обрела голос. — Илья, посмотри на меня. Мне плевать на машину. Мне плевать на квартиру. Мне нужен ты. Только ты.
— Твоя мама так не думает.
— Моя мама… — Соня стиснула кулаки. — Я разберусь с ней. А ты… Ты правда хотел сделать предложение?
Илья отвернулся.
— Копил на кольцо. Хотел летом, в отпуске. На том пляже, где мы познакомились.
Соня закрыла лицо руками. Сквозь пальцы потекли слёзы — злые, горячие.
— Я всё исправлю, — прошептала она. — Обещаю. Только не уходи. Пожалуйста.
К матери Соня ехала, как на войну. В голове билась одна мысль: «Как она могла?»
Тамара Васильевна открыла сразу — видимо, ждала. На кухне уже был накрыт стол: её фирменные блинчики, варенье, чай в красивых чашках.
— Сонечка! Как хорошо, что зашла. Я как раз…
— Ты говорила с Ильёй?
Мать замерла с чайником в руках.
— Ну да, говорила. А что такого?
— Что ты ему сказала?
Тамара Васильевна спокойно налила чай, села напротив.
— То, что думаю. Что он тебе не пара. Соня, ну посмотри трезво — что это за мужчина? Ни кола, ни двора. В его возрасте люди уже…
— Мама! — Соня ударила ладонью по столу. — Что именно ты ему сказала?
— Не кричи на мать. Я просто объяснила, что ты слишком наивная. Всю жизнь выбираешь не тех. А он не из тех, кто будет носить тебя на руках. Я тебя защищала.
— Защищала?! — Соня вскочила. — Ты защищала?! Или снова решала за меня?! Это моя жизнь, не твоя!
— Пока ты живёшь неправильно, я имею право…
— Неправильно?! По чьим меркам — твоим? Ты что — хотела, чтобы я осталась одна? Чтобы снова была «удобной дочкой» рядом с тобой?!
Мать встала, выпрямилась. Голос стал ледяным:
— Он бы тебя бросил. Рано или поздно. Я просто ускорила неизбежное. Ты ещё поблагодаришь.
Соня смотрела на неё, как будто видела впервые. Эта женщина, которая родила её, растила, учила завязывать шнурки и читать. Которая сидела ночами у её кровати, когда она болела. Которая… ломала её жизнь раз за разом.
— Помнишь Диму? — тихо спросила Соня. — Моего первого парня? Ты сказала его родителям, что я из неблагополучной семьи. Что мой отец пил.
— Это была правда.
— Отец выпивал раз в месяц с друзьями! А ты представила его алкоголиком!
— Я защищала твою репутацию. Чтобы потом не было стыдно.
— А Костя? Ты нашла его страничку в соцсетях и написала, что у меня проблемы с психикой. Что я наблюдаюсь у психиатра.
— Ты ходила к психологу после расставания! Я просто…
— Ты просто врала! — Соня уже не сдерживалась. — Каждый раз! Каждому, кто появлялся в моей жизни! И теперь Илья…
Она села. Силы вдруг кончились. И медленно, сдавленно, не шёпотом, не криком — просто сказала:
— Мама… как ты могла?
Тамара Васильевна молчала. Впервые за много лет Соня видела на её лице растерянность.
— Ты растила меня — чтобы потом ломать? Или чтобы я жила твоими страхами? Ты не защитила. Ты вторглась. И это нельзя исправить.
— Соня, я твоя мать. Я лучше знаю…
— Нет, — Соня встала. — Ты не знаешь. Ты не знаешь, каково это — просыпаться в обнимку с человеком, которого любишь. Не знаешь, как это — строить планы вдвоём. Не знаешь, потому что сама выгнала отца, когда мне было пять. Потому что он был «недостаточно хорош».
— Не смей…
— А я смею. Потому что это правда. Ты осталась одна и решила, что я должна быть рядом. Всегда. Твоя удобная дочка, которая будет приезжать каждые выходные, звонить три раза в день и отчитываться о каждом шаге. Только вот я выросла, мам. Я больше не та испуганная девочка.
Соня пошла к выходу. У двери обернулась:
— Я постараюсь вернуть Илью. Если получится — ты не будешь знать наш адрес. Если нет… ты всё равно его не узнаешь. Потому что я больше не позволю тебе разрушать мою жизнь.
Вернуть Илью оказалось сложнее, чем она думала. Он не верил, что всё может быть по-другому. Что Тамара Васильевна не будет вмешиваться снова и снова.
— Она твоя мать, Сонь. Ты не сможешь просто вычеркнуть её.
— Смогу, — упрямо повторяла Соня. — Ради нас смогу.
Понадобилось три недели. Три недели разговоров, слёз, объяснений. Три недели, в течение которых мать названивала по двадцать раз в день, приезжала к ней домой, писала гневные сообщения.
Соня не отвечала.
А потом просто заблокировала её номер.
— Ты уверена? — спросил Илья, когда она это сделала.
— Да. Любовь — не контроль. И я это наконец поняла.
Прошёл месяц. Соня сидела в том самом кафе, где Илья пытался с ней расстаться. Только теперь они были вместе. Его рука лежала поверх её, и на безымянном пальце поблёскивало скромное колечко с маленьким камушком.
Телефон завибрировал. Незнакомый номер. Соня нахмурилась, приняла вызов.
— Соня? — голос был незнакомый, женский. — Это Вера, соседка вашей мамы. Тамара Васильевна просила передать…
Соня нажала отбой.
— Кто это был? — спросил Илья.
— Никто. Просто ошиблись номером.
Через пару минут пришло сообщение. Соня открыла — и увидела длинный текст от матери, переданный через соседку. О том, что она больна. Что ей нужна помощь. Что Соня неблагодарная дочь.
Соня удалила сообщение. Потом открыла новое и написала:
«Передайте, пожалуйста, что я жива и здорова. Но теперь — отдельно от неё. Любовь — не контроль. И я это поняла. Спасибо, что показала».
Отправила и выключила телефон.
— Всё в порядке? — Илья сжал её руку.
— Да. Теперь — да.
И это была правда. Впервые за много лет Соня чувствовала себя свободной. Свободной любить, выбирать, ошибаться. Жить своей жизнью, а не той, что придумала для неё мать.
Это было страшно.
И это было прекрасно.