Катя разложила салат по тарелкам, стараясь, чтобы помидоры не соприкасались с огурцами. Максим ненавидел, когда овощи «спорят во рту». Последние пять лет она училась предугадывать эти мелкие капризы, как язык жестов безмолвного короля. Но сегодня король вернулся домой с лицом судьи, выносящей приговор.
— Кредит сестры будем гасить вместе, — сказал он, входя на кухню. Даже не «привет».
Катя замерла с ложкой в руке. Капля оливкового масла упала на стол, оставив жирное пятно.
— Какой кредит? — спросила она, хотя уже знала ответ.
— Тот, что Оля взяла на бизнес. 900 тысяч. Банк требует досрочно.
Оля. Сестра-блогер, вечно живущая в долг. То курсы «как разбогатеть за день», то аренда студии с золотым унитазом.
— При чём я? — Катя сглотнула ком в горле.
— Мы семья, — Максим достал из папки график платежей. — Твоя зарплата пойдёт на это.
Она посмотрела на цифры: 45 тысяч ежемесячно. Её зарплата — ровно 45.
— А мои… — она попыталась выдохнуть. — А мои лекарства?
Максим положил руку на её ладонь. Нежность? Нет. Фиксация жертвы.
— Врачи врут про твою астму. Нервы лечить надо.
Он ушёл в гостиную, оставив график на пятне от масла. Катя схватила бумагу, скомкала, но разгладила снова. Дрожащими пальцами нашла внизу мелкий шрифт: «Поручитель: Екатерина М.»
— Я ничего не подписывала! — крикнула она.
— А я за тебя, — ответил он из-за стены. — Доверенность на сайте банка. Ты же говорила пароль, когда я комп чинил.
Катя прислонилась к холодильнику. Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из клетки рёбер. Она вспомнила тот вечер: Максим с ноутбуком на диване, «случайный» вопрос: «Какой у тебя пароль от личного кабинета? Нужно проверить налоги».
— Это мошенничество… — прошептала она.
— Нет, — он появился в дверях с бутербродом. — Это ответственность.
Ночью Катя прокралась в кабинет. Максим храпел, обняв подушку, как любовницу. На его компьютере горел экран — забыл выйти из системы. Банковский аккаунт, чат с Олей:
Оля: «Спасибо, братик! Если бы не твоя дура, я бы слетала в Минск на съёмки»
Максим: «Не благодари. Она всё равно тратит деньги на ерунду»
Оля: «А если взбрыкнется?»
Максим: «Любит — поймёт, что без меня ничто»
Катя сфотографировала переписку. Руки дрожали так, что камера ловила лишь размытые строки. Внизу экрана мелькнуло уведомление: «Перевод 100 000₽ → Ольга М. Цель: отдых на Мальдивах».
— На лекарство нет, но на Мальдивы есть? — она закусила губу до крови.
Скрытая папка на рабочем столе: «Документы». Внутри — справка о бесплодии. Его бесплодии. Датирована прошлым годом.
Он знал. Все эти годы, когда винил её в отсутствии детей, когда мать называла её «пустоцветом»… Он знал.
Утром Катя подала заявление на отпуск.
— Собираешься бунтовать? — Максим засмеялся, завязывая галстук. — Без зарплаты ты протянешь месяц.
— Я нашла подработку.
Он фыркнул, целуя её в лоб. Поцелуй палача.
В 10:00 Катя стояла в банке с паспортом и справкой о поддельной доверенности.
— Мы рассмотрим заявление, — менеджер избегал её взгляда.
— Когда?
— Через месяц.
— У меня нет месяца! — она ударила ладонью по стойке. — Они спишут деньги сегодня!
— Без решения суда… — он пожал плечами.
Катя выбежала на улицу. Дождь бил по лицу, смешиваясь со слезами. В кармане зазвонил телефон — мать Максима.
— Ты что, тварь, кредит Оленьке сорвать хочешь? — зашипела свекровь. — Если не платишь, уезжай!
— Это моя квартира! — выкрикнула Катя.
— По документам — Максима. Ты думала, он тебя вписал?
Вечером Катя проверила выписку. Счёт опустел. Даже 3 700 рублей, отложенные на ингалятор, испарились.
Она зашла в их общую спальню в последний раз. Вытащила из-под матраса старую флешку — записи сессий с психологом, где Максим признавался в манипуляциях.
— Спокойной ночи, — сказала она зеркалу, глядя на женщину с глазами побитой собаки.
Рюкзак, документы, флешка. Всё, что поместилось в старую спортивную сумку. На пороге она обернулась, ожидая, что он выбежит, упадёт на колени… Но тишина гудела как обещание.
Муж скрыл доходы, пока жена не нашла его тайный счёт.
Катя замерла у двери съёмной комнаты, услышав стук. Сердце колотилось, будто хотело вырваться наружу. В глазок виднелся сосед-студент с пиццей, но рука сама потянулась к ножу. Она не спала три ночи, с тех пор как Максим начал слать сообщения: «Вернись, или я найду тебя сам».
На столе горел экран ноутбука. Банковские выписки, скачанные через старый аккаунт Максима, показывали переводы: 300 тысяч на счёт в офшоре, 200 — на карту Оли. И один платёж, который заставил её задрожать: «Клиника “Новая жизнь”. 1 500 000₽. Цель: ЭКО”. Дата — две недели назад.
— Ты же говорил, что дети не важны… — прошептала Катя, сжимая флешку с записями его сеансов у психолога.
Утром она пришла в клинику. Администратор, девушка с розовыми волосами, отказалась показать договор:
— Конфиденциальность. Принесите доверенность.
— А если я скажу, что он использует мои деньги? — Катя положила на стол распечатку платежа.
Девушка побледнела:
— Мы… не знали. Он сказал, что вы согласны.
— На что?
— На процедуру с суррогатной матерью.
Катя схватилась за стойку. В глазах потемнело. Максим не просто хотел ребёнка — он выбрал путь без неё.
Вечером в дверь постучали. На пороге стояла Оля в меховой накидке, пахнущая дорогим парфюмом.
— Зачем ты сбежала? — она втолкнулась в комнату, осматривая облупленные обои. — Максим с ума сходит.
— Он украл мои деньги! — Катя показала выписку. — И твой кредит — лишь предлог.
Оля засмеялась, доставая сигарету:
— Ты сама виновата. Не смогла родить — теперь расплачивайся.
Катя выхватила сигарету, сломала пополам:
— В курсе, что он завёл счёт на Мальдивах? Или ты тоже его пешка?
— Мальдивы? — брови Оли поползли вверх. — Он говорил, там инвест-проект…
— Инвест-проект по имени «Алина Суркова», — Катя ткнула в распечатку. Девушка из клиники тайком дала ей имя сурмамы.
Оля молчала минуту, затем достала телефон:
— Проверим.
Ночью Катя взломала почту Максима. В папке «Отпуск» билеты на двоих: он и Алина. Дата вылета совпадала с ЭКО. Переписка:
Максим: «После родов получишь квартиру. Катя ничего не докажет»
Алина: «А если она придёт?»
Максим: «Не придёт»
Катя расплакалась, но тут же стерла слёзы. В чате Оли всплыло сообщение: «Он нас обеих кинул. Встречаемся?»
Они сидели в кафе за углом. Оля, без макияжа, казалась хрупкой.
— Я думала, он хочет помочь мне, — она теребила салфетку. — А он просто вложил мои долги в свою схему.
— Какая схема?
— Перепродажа квартир. Он брал кредиты на подставных лиц, включая тебя. А потом…
— Потом объявлял банкротство, — Катя закончила за нее. — А я оставалась с долгами.
Оля кивнула:
— Но теперь у него новый план. Суррогатный ребёнок даст ему право на твою долю в квартире.
Катя вскочила, опрокинув стул:
— Как?
— По закону, если у него есть несовершеннолетний, суд может оставить жильё ему. Даже если оно твоё.
Дома Катя собрала все документы: справки о астме, выписки, аудиозаписи сеансов, где Максим хвастается махинациями. Всё в одну папку. На дне нашла тест на беременность, купленный год назад. Отрицательный.
— Эх, — она швырнула его в мусорку.
Раздался звонок. Незнакомый номер:
— Это клиника «Новая жизнь». Ваша процедура ЭКО отменена.
— Я ничего не заказывала!
— По техпричинам. Но… вам стоит проверить кредитную историю.
Катя открыла приложение банка. Новый кредит: 2 миллиона на её имя. Цель: «Лечение».
— Максим… — она прошептала, понимая. Он подписывал за неё, чтобы закопать в долгах.
Ночью в дверь вломились. Катя успела юркнуть в ванную, забаррикадировавшись. Голос Максима:
— Выходи! Или сожгу твои документы!
Она набрала Олю:
— Вызови полицию!
— Не успеешь, — Максим выбил дверь.
Катя метнула в него флакон со спреем от астмы. Он закашлялся, ослеплённый. Она проскользнула в коридор, но он схватил за волосы.
— Ты ничтожество! — он прижал её к стене. — Без меня ты…
Сирены. Мигалки. Оля стояла на лестнице с полицией:
— Он здесь!
Максима скрутили. Катя, дрожа, показала папку с доказательствами:
— Он оформил кредиты на меня. И планировал подменить ребёнка.
Свобода в конверте с печатью.
Зал суда пахнул лавандовым освежителем и ложью. Максим сидел, отстукивая каблуком по полу, будто отсчитывая секунды до конца света. Его новый адвокат — мужчина с лицом боксёра-пенсионера — шептал что-то, тыча пальцем в папку. Катя сжала распечатки с переводами на Мальдивы. В кармане лежала флешка с его голосом: «Она слишком глупа, чтобы понять».
— Судья готова, — объявил секретарь.
Первой вызвали Олю. Она вошла, избегая взгляда брата, и показала скриншоты переписок:
— Максим угрожал мне, если я откажусь от кредита. Говорил, что Катя «подпишет всё».
Адвокат Максима вскочил:
— Свидетельница лжёт из мести!
— А это тоже ложь? — Катя бросила на стол договор клиники. — Выплата сурмаме — 1,5 миллиона. Из моего украденного кредита.
Судья подняла бровь. Максим побледнел.
Когда вызвали Алину, та едва не упала у двери. Девушка в растопыренной кофте, с синяками под глазами, призналась:
— Он обещал квартиру… Потом сказал, что я «бракованная».
— Почему не ушли? — спросила судья.
— Он грозился убить. Говорил, что с Катей тоже «разобрался»…
Максим закричал:
— Все врут! Она больная! — и швырнул стакан воды. Осколки полетели в Катю, но она не дрогнула.
— Молчать! — ударила молотком судья. — Подсудимый, ваше поведение…
— Я не подсудимый! — он рванулся к Кате. Охранники скрутили его, а она достала диктофон.
Голос Максима из записи: «Лучше сделаю из неё инвалида, чем отдам квартиру».
Приговор оглашали без него — Максима увели в камеру. Кредиты аннулировали, квартиру передали Кате, а его ждали 7 лет колонии. Оля, получив иммунитет за сотрудничество, исчезла в толпе.
У выхода Катю ждала Алина:
— Я… не знала, что вы его жена. Он говорил, вы умерли.
— Теперь он мёртв для меня, — Катя протянула конверт с деньгами. — Начни сначала.
Квартира Максима пахла затхлостью. Катя выбросила его вещи, оставив только старую фоторамку. На фото они смеялись на пляже. «Смеялся бы сейчас, увидев меня», — подумала она, разжигая камин.
Вдруг зазвонил телефон. Неизвестный номер:
— Катя? Это… я. Прости.
Она узнала голос, но не ответила.
— Я всё верну. Деньги, годы… — Максим хрипел. — Ты же не оставишь меня…
Она бросила телефон в огонь. Пламя слизало его голос.
Через месяц Катя открыла фонд помощи жертвам финансового насилия. Первой клиенткой стала Алина. Второй — девушка, которой муж заложил дом без её ведома.
На открытии Оля принесла букет:
— Я уезжаю. Но хочу вернуть хоть это… — она протянула чек на 300 тысяч.
— Почему?
— Потому что ты единственная, кто не сломался.
Вечером Катя заперла фонд и пошла к морю. В кармане звякнул ключ от новой квартиры — маленькой, но своей. На песке она написала палкой: «Начало» и стерла волной.
Итог:
— Алина родила девочку, назвав её Катей.
— Оля начала блог о финансовой грамотности, став союзником фонда.
Иногда правда — не меч, а зеркало. Смотришь в него — и выбираешь, кто ты: жертва или та, кто разбивает стекло.